Живущая в буквальном смысле на улице крымскотатарская семья пытается получить помощь от меджлиса, но помогать никто не собирается
Самоназванный лидер крымских татар Мустафа Джемилев много лет уверенно заявляет, что за пределами «исторической родины» (каковой он считает Крым) находится еще не менее 100 — 120 тысяч депортированных соотечественников, пугая власть тем, что они «вот-вот» вернутся.

При этом господин Джемилев считает, что «вопрос о возвращении надо решать, а в этом направлении ничего не сделано», само собой, чиновниками от власти, а отнюдь не лично Мустафой и его чиновниками от меджлиса. Уж как иной раз этот «лидер» рассказывает о том, как он и его помощники обустраивают быт своих подопечных-соотечественников — просто заслушаешься. Как ни отчет перед выборами в незаконный парламент (меджлис), так сплошные «успехи» и «добрые дела». А чем же в реальности помогает Мустафа-ага и подведомственная ему сомнительная организация крымским татарам? И помогает ли?
В ожидании помощи
В Белогорском районе вот уже год живет практически на поляне между домами семья Гулимдар Фазлы (мать с сыном). Для пожилой женщины это отнюдь не «поляна протеста», а единственно возможное место жительства — не дом, не барак, не хибара, не времянка, а навес два на два метра, обтянутый клеенкой, где разместилось лишь два «спальных места» и сантиметров семьдесят отведено на «кухню». Ну, так это уже типа «цивилизация», а до этого семья жила в обычной палатке, продуваемой всеми ветрами. И, что удивительно, до проблем соотечественницы никому из высших крымскотатарских чиновников дела нет. Видно, скромная и безденежная женщина никак не относится к тем обещанным 120 тысячам «возвращенцев», на обустройство которых Джемилев исправно требует денег у власти.
В Крым семья Фазлы приехала гораздо позже многих, в 1996 году, когда репатрианты уже не просто обустроились, но даже стали заниматься «земельным бизнесом», продавая тысячами незаконно занятые участки. Впрочем, для семидесятилетней Гулимдар с сыном все, что касается слова «купить», совсем не актуально: бежали они из Таджикистана в период беспорядков, когда там громили дома «чужаков», когда 15-летнего на тот момент сына дважды «призывали» в местную армию, и только матери удалось его, несовершеннолетнего, чуть ли не отбить.
Продать дом в Таджикистане тогда было просто нереально — некому. Бросили почти все пожитки и бежали из страны без вещей и без денег, ехали товарняком. Кто-то из знакомых звал на жительство в Россию, но она решилась ехать в Крым. Сейчас жалеет: «нужно было не сюда, а в Россию ехать, никому мы здесь без денег не нужны». Правда, поначалу приютили родственники, выделили комнатку в доме без печки, где и прошли несколько лет ожиданий меджлисовской помощи в получении хоть какого-то жилья.
Пришла женщина в местный меджлис, чтобы стать на очередь для получения крыши над головой, а там ей ответили: мол, очередь здесь большая, перспектив у вас никаких — езжайте туда, откуда депортировали, в Алушту. Послушалась. После нескольких месяцев поездок что-то пообещали, даже справку какую-то размером чуть больше спичечного коробка дали. Но подвижек нет.
Потом узнала Гулимдар, что появилось такое турецкое агентство ТИКА, которое обещало помощь в приобретении или постройке жилья для крымских татар — сдала документы и туда, авось, помогут. В белогорском меджлисе ей сказали, что вроде отвезли дело в Симферополь, чтобы включить в общую очередь на материальную помощь. За это время осложнились и отношения с родственниками — срочно понадобилась занятая ими комнатушка. Сказали — уходите, но пришлось еще терпеть — идти-то некуда.
Все сгорело, все...
Женщина жила в ожидании «турецкого чуда», не забывая узнавать у местных властей о продвижении ее очереди, как вдруг случилось непредвиденное (ею, по крайней мере) — в помещении руководства меджлиса в Симферополе произошел поджог, и, как стали уверять Гулимдар белогорские функционеры, сгорели все находящиеся там документы, в том числе и ее.
Стоит напомнить предысторию этого события: полученную от турок помощь, как известно, распределял меджлис. В январе 1999 года представители турецкой стороны решили провести ревизию, о чем и сообщили заранее. И тут «вдруг» 15 января помещение меджлиса «коварные недруги» забросали бутылками с зажигательной смесью. Ущерб был нанесен незначительный: сгорела лишь стопка документов на столе у Джемилева. Как утверждали пострадавшие, это в аккурат были списки граждан, воспользовавшихся помощью для приобретения жилья, выделенной ТИКА. «Ревизовать» туркам оказалось нечего, и спустя полгода это агентство закрылось. Впрочем, как стало известно через пару лет, как раз списки-то и уцелели и даже были опубликованы, вопреки желанию чиновников от меджлиса, в одной из крымских газет. Вот тогда-то народ, от которого их пытались скрыть, и узнал, что турецкую помощь Джемилев и его пособники распределили исключительно среди членов региональных меджлисов и их родственников.
Мало того, после неоднократно проведенных экспертиз стало ясно, что здание на улице Шмидта было подож-жено... изнутри, а «бдительная» охрана почему-то этого «не заметила».
Но вернемся к семье Фазлы — в этих якобы уничтоженных списках из 230 «счастливчиков» их документов не было. Следовательно, сгореть они никак не могли, разве что специально.
В самом же белогорском меджлисе, когда предыдущие чиновники сдавали дела своим последователям, вдруг нашлось дело Фазлы — в папочке с фамилиями тех, кто уже либо облагодетельствован, либо умер не дождавшись. А Гулимдар-то и ее сын живы. И ничего не получили — ни дома, ни денег на его покупку.
Потом, когда женщина уже добралась в здание крымского меджлиса, выяснилось, что ее документов там никогда и не было. Правда, внутрь «парламента крымских татар» ее не впустили, посоветовали собрать документы заново да еще и потребовали: пусть, мол, сын идет работать и строит дом самостоятельно. Еще и упрекнули: если денег у вас нет, зачем сюда ехали?!
Ищите родственников
Потом над женщиной вроде сжалились — сказали, что ТИКА уже открылось, денег дает, но, мол, не всем одинаково: кому 10 тысяч в валюте, кому — всего три. Так, по крайней мере, объяснили женщине. И посоветовали из расчета на эту сумму найти в течение недели подходящий дом в районе, который еще и оценят эксперты — соответствует ли он этим деньгам.
Если не вдаваться в подробности, никто никакого дома семье так и не купил и не выделил, ее неоднократные попытки найти помощь у Джемилева, Чубарова и Ильясова ни к чему не привели — у каждого из них нашлись более важные дела, чем беда простой одинокой женщины. Джемилев, в ожидании встречи с которым она несколько месяцев с утра до вечера сидела у входа в меджлис, на ходу ответил: «Это не в моей компетенции», и добавил: «Зачем вы сюда приехали, если у вас здесь никого нет?» Попыталась официально записаться к нему на прием, а оказалось, что «народный лидер» приказал: по вопросам жилья вообще никого не записывать.
Рефат Чубаров сказал, что торопится, предложил привезти сына для беседы, а потом (через день) опять «заторопился», буркнув: «Я вам ничего не обещал».
К Ремзи Ильясову, председателю комиссии ВС Крыма по вопросам депортированных, ходила в течение четырех лет, и все эти годы он ей обещал и обещал. Правда, вот когда видел Гулимдар Фазлы у входа в меджлис, проходил мимо, делая вид, что не узнает.
Откровенно говоря, все эти бесконечные годы некоторые чиновники делали вид, что предлагают решить жилищный вопрос этой семьи — то покажут занятый дом, хозяева которого уехали на время, то предложат землянку типа ямы, заранее зная, что она не согласится туда идти. А вот слухи чьего-то загадочного автора уже ходят по округе, что, мол, переборчивые мать с сыном отказываются от двухэтажного дома в селе, от немаленького в городе, что вообще настаивают на получении хором. Не иначе как жить на улице под навесом уже год им настолько нравится, что они все выбирают себе жилье получше.
Плакать Гулимдар уже разучилась — настолько устала от несправедливости и гонений со стороны «своих». Одна из соседок (живущая неподалеку от поляны, где находится «адрес» семьи Фазлы) во время одного из праздников подошла к Чубарову со словами: «Я не за себя прошу — очень нужна помощь женщине, которая возле нас в палатке живет». На что он ответил где-то так: у нее что, родственников нет? Пусть они ей помогают. Я не могу...
Зачем Джемилеву татары?
Вполне очевидно, что «лидеру» никто конкретно, кроме собственных родственников, не нужен, и нет ему никакого дела до того, как кто из них живет. Ему, мелкому человеку с огромными амбициями, нужен даже не сам народ, а нужна масса, толпа, которой можно управлять и наличием которой можно пугать власть предержащую. Во всяком случае, не так давно, во время проведения очередных «акций неповиновения», лидер меджлиса пригрозил крымчанам буквально так: «Мы можем выйти на улицу, а нас — четверть миллиона». И то правда: ну, кто их, «подчиненных», считает – просто используют в качестве толпы...
Ядвига БОЛТОВСКАЯ "Крымский ТелеграфЪ"
фото К.Михальчевский
материал опубликован в "КТ" № 132 от 27 мая 2011 года