Почему не прекращается кумовство в крымских судах и кто проверит справедливость вынесенного решения?
Крымские суды продолжают удивлять обывателей своей, мягко говоря, нелогичностью. То и дело на свет появляются странные документы, противоречащие здравому смыслу и каким-либо доказательствам. В нашей истории камнем преткновения стало скромное наследство жительницы Симферополя.
Завещание вслепую?
Николай Корецкий жил со своей матерью в скромном двухкомнатном домике старой постройки практически на окраине Симферополя, на улице Ковыльной. До определённого времени в доме были прописаны только сын и мама, которая была слепа на оба глаза с далёкого 1984 года.
Дочь пожилой гражданки была прописана по другому адресу и проживала в частной квартире в самом центре Симферополя со своей семьёй.
В какой-то момент дочь, уже сама ставшая бабушкой, попросила мать прописать хотя бы временно внучку в её дом, чтобы та получала какие-то пособия на двоих детей. Та согласилась и в течение нескольких лет четырежды временно прописывала внучку с детьми в свой дом, явно не желая, чтобы та прописалась у неё на постоянной основе. Впрочем, для проведения этой процедуры официально требовалось согласие не только бабушки, но и сына, проживавшего с ней в доме, и наличие домовой книги.
Но как только старушка слегла, буквально за три дня до её смерти дочка таки умудрилась каким-то образом прописать свою семью у матери на постоянное место жительства. Спустя полгода после смерти матери в права наследования на домик (единственное его место жительства) вступил её сын Николай, кстати, по-честному сообщив, что имеется ещё одна наследница дома — его сестра. То есть для него ничего не изменилось, он остался жить там, где и жил много лет.
Но тут вдруг спустя полгода после этих событий сестра очнулась (как потом скажет на одном из судов, пребывала в глубокой депрессии после смерти матери) и обратилась в суд с... завещанием, якобы составленном матерью ещё в далёком 1987 году в её пользу. Мол, после смерти мамы она завещает всё своё имущество, из чего бы оно ни состояло и где бы ни находилось, в пользу своей дочери. Во как, случилось чудо — ослепшая на оба глаза за три года до этого старушка умудрилась-таки оставить завещание. Причём при жизни женщина никогда ни разу не обмолвилась сыну, что есть какое-то завещание или там дарственная на дом.
Кстати, само якобы завещание матери Николай в глаза не видел, не дал с ним ознакомиться ответчику и суд, мало того, в судебном заседании не было принято и решения о проведении экспертизы этого документа — а действительно ли завещание было составлено рукой слепой бабушки? И есть ли её подпись на этом документе? Впрочем, на тот момент умер уже и нотариус, который якобы заверял этот загадочный документ.
Сестра начала весьма активные действия, в суде доказывала, что все тридцать лет жила с матерью в завещанном доме, что брат знал о завещании, что он практически обманом завладел наследством, которое было завещано ей и только ей. Впрочем, на вопрос суда: а как так случилось, что с этим документом гражданка не успела обратиться в течение полугода к нотариусу за принятием наследства? — ответила, что сильно болела. Правда, в период двух недель из полугода, предоставленного ей законом для принятия наследства, что уважительной причиной для пропуска столь длительного срока не является, если фактически её с Николаем мама умерла в ноябре, а «тяжело болела» гражданка с конца апреля следующего года по начало мая.
Роднее свата нет
Сестра Николая потребовала в суде обязать нотариальную контору продлить ей срок вступления в права наследования ещё на месяц, в чём ей отказывают несколькими решениями суда Киевского района Симферополя и даже в Апелляционном. В судебном заседании выясняется, что сестра на самом деле не проживала с матерью в доме тридцать лет (как она уверяла), а была прописана в другом месте, где фактически и жила. И никаких других доказательств её проживания с матерью суду предоставлено не было. Апелляционный суд принимает решение отказать гражданке в её требованиях и признать её отказавшейся от наследства.
Но есть одно но: один из членов Апелляционного суда является родственником наследницы, и после её обращения к «свату» её брату Николаю присылают повестку в этот суд. На этот раз всё произошло с точностью до наоборот — аргументы брата были никому не интересны, а вот неубедительные доказательства его сестры ставятся в основу решения суда. Итак, в пользу истицы принят тот факт, что «срок подачи заявления о принятии наследства пропущен всего на 13 дней» — и где есть в законодательстве понятие «всего»? И где указано, что 13 дней — это ничтожно мало? А ещё суд таки учёл, что была и уважительная причина пропустить полугодовой срок принятия наследства — оказывается, в период двух недель гражданка никак не могла обратиться в контору к нотариусу: она находилась на амбулаторном лечении у окулиста. Вот так — до поликлиники, значит, «больная» дойти могла, а до нотариуса — никак. Но суд «совершенно непредвзято» (с подачи сотрудника — «свата» истицы) на этот раз выносит решение в пользу наследницы, добавив ей месяц срока для принятия наследства по весьма загадочному завещанию. Аргументирует решение тем, что женщина не смогла полгода обратиться к нотариусу по весьма уважительным причинам: тут вам и «тяжёлая депрессия», и амбулаторно лечащееся заболевание, в общем — вот вам наследный дом и разбирайтесь сами.
Сестра и «разобралась»: имея квартиру, где и была прописана, вселилась в дом вместе с дочкой, зятем и двумя внуками, а брату Николаю выделила времянку, ранее использовавшуюся как сарай. Да ещё периодически напоминает ему, что он в этом доме не более чем квартирант и она в любой момент может его и выселить, и выписать.
А как же справедливость? А так — Николай обращается с жалобами в различные инстанции, которые спускают его заявления для разбирательства на уровень Киевского райотдела милиции. Приходит усталый участковый, который проводит «среди него» разъяснительную беседу — мол, всё по закону, чего ты дергаешься? Да и сестра, по его словам, уже успела оформить весь дом на себя. Кстати, жить во времянке Николай не может — там нет вообще никаких условий, даже солнечного света. К тому же вселившееся семейство отнюдь не святое — постоянно пытается к чему-то придраться, унизить его или оскорбить. Даже свою беременную гражданскую жену он не может привести в отчий дом — сестра заявила: приведёшь, если я разрешу.
А теперь вопрос: не является ли фактом коррупции участие в судебном процессе «свата» наследницы? Нет ответа... Ванда ЯЗВИЦКАЯ
Фото Архив «КТ»
Материал опубликован в газете «Крымский ТелеграфЪ» № 282 от 31 мая 2014 года
Еще статьи:
А была ли бабуля?Тайна смерти – тайна «крыши»Света нет в конце туннеляПочему ее так боятся?Никому не нужные «неграждане»...