Куда отправляются заключённые украинских колоний после выхода на свободу до окончания срока
Несколько крымских заключённых возвратились домой из украинских мест лишения свободы, попав под украинскую же амнистию. Бывших зеков не испугали страшилки о том, что дома их вновь арестуют и судить будут заново, но уже по российским законам.
Колонийские реалии
По злой иронии судьбы украинизация Крыма явно повлияла на срок наказания Романа — проживший до подросткового возраста в Казахстане этнический немец после приезда на полуостров от изучения украинского был освобождён. То есть язык не знал совсем, даже фильмы на украинском не понимал и не смотрел. А тут случилось несчастье: по неосторожности оттолкнув гражданина, скандалившего с его женой, Рома нанёс ему телесные повреждения средней тяжести. И был суд, на котором судья и обвинитель что-то говорили по-украински. Документы, вручённые обвиняемому, тоже были офрмлены на украинском. В предоставлении переводчика отказали — мол, ты гражданин Украины, так что хочешь не хочешь — понимай.
В итоге вместо условного срока не сумевший выстроить защиту на чужом языке Роман отправился отбывать наказание в колонию-поселение, находящую­ся в Запорожской области, в районе с милым сердцу любого арестанта названием — Вольнянский. И попал там, как считается, в лучший исправительный центр Украины, в котором «исправляются» с помощью труда граждане, осуждённые за совершение разного рода преступлений. Там сидят и по тяжким, и по лёгким статьям, а подавляющую часть составляют бывшие (как их несправедливо называют) наркоманы. Славу лучшего сей исправцентр заслужил за то, что уж больно легко оттуда выходят на свободу арестанты по УДО. И чтобы попасть в Вольнянск, говорят, некоторые из осуждённых платят немалые деньги. Роман, надо сказать, попал туда совершенно бесплатно.
Основной контингент, напомним, — наркоманы со стажем, осуждённые за хранение и сбыт наркотиков, причём и сроки у них для поселения немалые, лет по пять. И такие наркоманы со стажем в полжизни почти повально заражены ВИЧ, о чем по понятиям обязаны сообщить по прибытии в барак — чтоб других не заражать. Но они стараются всячески скрывать свой диагноз, даже врачей уговаривают, чтобы никому не говорили. А насчёт того, что они бывшие, так это всё сказки: колются зельем прямо в бараке — и все одним шприцем. Был здоровый — стал больной, таким и на свободу уедет.
Мало того, они как нарочно практикуют, пока барак спит, схватить чужой бритвенный станок, чтобы побриться, чужую зубную щётку. Благо если кто заметит, тогда оправдываются: мол, перепутал... А у него, похоже, и на воле отродясь зубной щётки не было.
Арестанты из-за «спидоносцев» и стричься боятся у местного парикмахера, который за свои услуги больше пачки сигарет не берёт — поди знай, кого он стриг до этого, а об обработке инструментов и речь не идёт. Более-менее приличный контингент норовит любыми путями попасть в город с сотрудником администрации — на больничку или ещё куда, зато можно постричься в нормальных условиях.
Лагерь — на два лагеря
В тихой, мирной колонии политические страсти стали накаляться с первыми проявлениями киевского Майдана — некоторые арестанты сразу встали на сторону протестующих: мол, мы тоже за свободу. Но, что удивительно, как только «мирные» киевские митинги перешли в активную фазу избиения милиционеров, большинство сидельцев встали на защиту... милиции и бойцов «Беркута». Тем более что сидели в колонии 85 процентов крымских осуждённых. Правда, несколько выходцев из Западной Украины сразу приняли позицию «Правого сектора» и очень уж рвались на свободу, чтобы примкнуть к «единоверцам». Впрочем, проявила себя и парочка крымских татар, которые тоже хотели на волю, уверяя, что у них в Крыму оружие есть и они готовы устроить «майдан» и на полуострове. Однако как только крымчане сделали свой выбор и Крым вошёл в состав России, эти «борцы» как-то очень попритихли, а остальные арестанты ждали — скорей бы попасть на полуостров.
Мало того, среди крымских зеков прошёл слушок (активно поддерживаемый администрацией), что якобы уже вышел закон, согласно которому крымских зеков будут менять на украинских в Крыму и наоборот.
Суды, надо сказать, на волю по амнистии или по условно-досрочному осво­бождению выпускали в этот период довольно активно: дела рассматривали чуть ли не пачками, по три минуты доставалось каждому претенденту на свободу. Роману скостили оставшийся десятимесячный срок, заменив его на наказание в виде отчисления 10% заработка на воле в пользу государства. Впрочем, судья ещё и пошутила: а смысл назначать больше, он же неизвестно какому государству эти деньги будет отчислять.
Вышли по УДО и страстные поклонники Майдана, которые с оружием (если дадут) в руках готовы на стороне «Правого сектора» воевать против сепаратистов в Донецке и «освобождать» Юго-Восток Украины. Но, впрочем, таких было немного: во-первых, когда зек сидит, он всё что угодно пообещает за свободу, а, во-вторых, каждый из сидельцев понимает, что если его поймают с оружием в руках, исправцентром уже не отделаешься. Хотя сегодня трудно сказать, какие законы работают в погрязшей в войне с собственным народом Украине.
Хочу домой...
Кстати, на сегодня в исправцентре сидят ещё около 150 человек из Крыма, которые очень стремятся домой, получается, в Россию, — мол, если нас не будут вывозить на полуостров, сами «ломанёмся», главное границу пересечь. А в РФ, по их мнению, УК мягкий — части статей кодекса, по которым они осуждены на Украине, вообще нет, мол, за такие преступления в России назначают лишь штрафы.
На границе к крымским бывшим сидельцам особо не придирались, проверили паспорта, досмотрели сумки и пропустили. А вот в поезде случились проблемы. Один из освобождённых должен был выйти в Новоалексеевке (Украина), но там остановки не было, и он «автоматом» попал в Джанкой, где его и сняли с поезда как незаконно пересёкшего границу. А вот у другого ссаженного с поезда арестанта не оказалось паспорта с пропиской — только справка об освобождении.
Но пока никаких чётких указаний, инструкции и тем более законов об «обмене» этих зеков на тех нет. И хоть арестанты — тоже люди, вряд ли государство в первую очередь станет решать их проблемы, позабыв о пенсионерах, молодых матерях, детях и ветеранах. И какие бы ни были законы, в любом государстве нарушать их — наказуемо. Ядвига БОЛТОВСКАЯ
Фото В. Зайцев
Материал опубликован в газете «Крымский ТелеграфЪ» № 280 от 16 мая 2014 года
Еще статьи:
Мне вчера дали свободу — что я с ней делать буду?Будем меняться зеками?Паспорта для зековНасильники хотят на свободуУзники без совести