Судьба сидельца СИЗО зависла между законодательными противоречиями
Украинское прошлое в работе крымских правоохранителей до сих пор аукается не одному сидельцу крымских же мест заключения. А разница в законах Украины и России ставит в тупик и адвокатов, и правозащитников, и арестантов. Судьбу некоторых из них решить очень непросто.
Убийство без срока давности?
Олег Тарановский, 51-летний уроженец Тернополя, находится под арестом в симферопольском СИЗО с августа 2013 года. И для него, человека законопослушного, доктора технических наук, это явилось тяжким испытанием. Но, что удивительно, в деле по обвинению Тарановского, по сути, нет ни одного реального доказательства его вины, мало того, нет даже мотива, который, как известно, ложится в основу доказательств преступления. К тому же с момента совершения убийства, в котором его обвиняют, прошло восемнадцать лет!
Началась эта история с того, что в 1993 году Олег развёлся с женой и уехал с новой семьёй в Германию, где вскоре появился ребёнок. Сын от первого брака, Лёня, остался с матерью, вопрос о его переезде к отцу вообще не обсуждался — эмигранту Тарановскому было трудно вписаться в немецкие реалии. Он обучался на языковых курсах, потом учился в университете, писал докторскую и работал, чтобы содержать новую семью.
А в это время его бывшая жена с сыном переехала в Крым — купила дом в Судаке. Но в 1996-м случилось страшное. В дом ворвались двое неизвестных мужчин, заперли десятилетнего Лёню в кладовке, пообещав выпустить, когда «побеседуют» с его мамой и она «кое-что отдаст». А потом началось то, что мальчик уже видеть не мог, но слышал — незнакомцы издевались над его матерью не меньше часа. Когда Лёня выбрался из кладовки, он уже увидел труп матери. Как потом выяснит экспертиза, женщину нещадно били и даже многократно душили, но чего добивались, неизвестно и по сей день.
Местные правоохранители занялись расследованием преступления, но не так чтобы успешно. А бабушке мальчика настойчиво порекомендовали спрятать внука, потому как он — единственный свидетель преступления и видел лица убийц. Встал вопрос: куда спрятать? Бабушка решила, что подальше, и позвонила бывшему зятю — мол, вот такое случилось, срочно забирай сына.
Олегу Тарановскому на тот момент уехать из Германии было проблематично — нужно отпрашиваться в университете, отложить написание докторской, а педантичные немцы никаких «форс-мажоров» не признают, даже если это и убийство. Но через две недели Олегу всё же удалось вырваться в Крым на несколько дней, чтобы забрать сына в свою новую семью. Милиционеры уж очень на этом настаивали — ни в 1996 году, ни сейчас закон о защите свидетелей не работал и пока не работает.
Так, после жуткого потрясения Лёня оказался в Германии с отцом, с которым после отъезда того за границу виделся раз в год — Олегу крайне трудно было выезжать из страны.
Странный розыск
И вот через восемь лет после совершённого преступления «висяк» в виде загадочного убийства стал раскручиваться — в то время в украинской милиции стало модно рапортовать о раскрытии преступлений прошлых лет. Не обошло это веяние и феодосийскую милицию, и в 2004 году правоохранители по отпечатку пальца таки задерживают одного из убийц женщины. А по его наводке через три месяца находят и второго злодея. И вдруг на допросе один из преступников говорит, что убийство женщины было заказным, а заказчик — её бывший муж. Причём даже фамилию «Тарановский» назвал, что, в общем-то, не составило труда: следователь задавал наводящие вопросы, сам же и фамилию Олега назвал, а арестант только повторил её. Зато второй о заказчике ничего не знал.
В 2004-м единственный свидетель преступления, уже восемнадцатилетний Лёня, вызванный в суд над убийцами, твёрдо сказал, что арестанты, которых ему предъявили, совсем не те, кого он видел 25 сентября 1996 года. К тому же у следствия как-то так получилось, что по возрасту опознаваемые были такими же, что и восемь лет назад, — уж слишком хорошо бандиты сохранились...
Тем не менее суд над преступниками состоялся, они получили длительные сроки наказания. Адвокат, представлявшая интересы потерпевшего, Леонида, показала суду справки о том, что на момент совершения преступления Олег Тарановский Германию покинуть не мог и не покидал. Свидетелей оказалось аж двадцать пять — вся группа студентов, с которыми он занимался. Но суд отказался приобщать эти материалы к делу, вынес приговор злодеям, а в отношении якобы заказчика было выделено отдельное производство, которое длилось ни шатко ни валко ещё... десять лет.
За эти годы семья Тарановского уже успела покинуть Германию, Олег стал работать крупным проектировщиком мостов, в том числе и через Днепр, принимал большие заказы, ездил по Укра­ине и за её пределы, не раз бывал и в Крыму. Но час «Ч» настал для него 8 августа 2013 года — правоохранители арестовали его в Симферополе по обвинению в заказе убийства его бывшей жены. До этого момента Тарановского никто из милиционеров не тревожил все десять лет. Он свободно пересекал границы, предъявлял свой паспорт — в общем, вёл обычную жизнь обычного человека. А вот крымские правоохранители стали уверять, что Олег «уклонялся» и поэтому уже много лет (!) находится в международном розыске. Хотя доказать это ничем не смогли — то ли искать не собирались, то ли так и не научились. Но суд таки поверил, что Тарановский скрывался от следствия (ну как-то же надо оправдать следствие, затянувшееся на десятилетие), и заключил Олега под стражу.
Невиновен или неподсуден?
Сказать, что это был шок и для Тарановского, и для его 28-летнего сына, — не сказать ничего. У следствия в активе якобы появились некие показания каких-то то ли подружек, то ли соседок убитой женщины, которая вроде как жаловалась местным кумушкам, что бывший муж грозит её убить. Потому что, мол, собирался забрать ребёнка к себе, в Германию, а она не давала. Но на тот момент Олег вовсе не собирался забирать сына, даже вопрос об этом не стоял — у него была новая семья, маленький ребёнок, в Германии он ещё долго пребывал на особом положении в отличие от местных граждан, да и финансовой стабильности не было. Но правоохранители обрадовались — да вот же он, мотив!
Сын в очередной раз собрал в Германии все документы. Педантичные немцы фиксировали пребывание Тарановского (как и всех других) в университете, равно как и остальные его передвижения. А пограничники (и не только немецкие) подтверждали, что он пересекал границу (ехал за сыном) 7 октября 1996 года, женщина же была убита 25 сентября.
Думаете, на основании этих доказательств суд отпустил Олега? Отнюдь. Киевский райсуд Симферополя этапирует из мест лишения свободы обоих исполнителей убийства, чтобы в суде они признали в Тарановском того мужчину, который заказал убийство женщины и рассчитался с ними за проделанную работу в Кривом Роге. Но ни один, ни другой злодей в Олеге заказчика не признал — мол, был совсем другой мужчина. На вопрос судьи, откуда им известна его фамилия, один из нападавший признался, что «следователь подсказал».
И что остаётся правоохранителям? Потратить ещё полтора десятка лет на поиск «другого мужчины»? Или, что гораздо проще, осудить пойманного этого? Не по этой ли причине феодосийские правоохранители категорически отказались привлечь Леонида в качестве потерпевшего и очевидца преступления?
В январе сего года «дело о заказе» в количестве шести томов (ещё бы, за восемнадцать-то лет расследования!) поступило на рассмотрение в Феодосийский городской суд, в котором прошло уже три заседания (последнее — в конце апреля). Ни отсутствие доказательств причастности Тарановского к этому преступлению, ни наличие у него алиби, представленного немецкой стороной, — суд ничего не смутило. Зато статью обвинения переквалифицировали на соответствующую Уголовному кодексу РФ — 105-ю. Но вот в чём здесь абсурд, как уверяют адвокаты: на российской территории Тарановский ничего не совершал, как, вероятно, и на украинской. Представленные документы доказывают, что в момент якобы встречи с исполнителями он был «в другом месте» — именно так переводится с латыни слово «алиби».
И на сегодняшний день он юридически неподсуден ещё по одной причине — подобные дела рассматривает федеральный Верховный суд, который в Крыму ещё не создан. К тому же, спрашивается, насколько возможно устранить законодательные противоречия между законами двух стран? И как возможно судебное рассмотрение проводить в Российской Федерации, если досудебное расследование проведено на Украине и по законам Украины? А человек уже сидит в СИЗО и ждёт решения своей участи. И ждать, похоже, ему ещё очень долго — хорошо бы не 18 лет. Ванда ЯЗВИЦКАЯ
Фото В. Зайцев
Материал опубликован в газете «Крымский ТелеграфЪ» № 280 от 16 мая 2014 года
Еще статьи:
Неподсудный американецБольшие странности одного преступления«Хулиганство» со смертельным исходомКто убил старушку?Сила слова с уголовным продолжением