Слишком много странностей в деле повешенной арестантки не дают суду вынести законный приговор
Кто виновен в убийстве женщины в симферопольском СИЗО, произошедшем в 2011 году, неизвестно по сей день. Суд приговаривает к 10-летнему сроку заключения одну сокамерницу погибшей, а на судебном заседании это преступление берет на себя другая жиличка этой же камеры. Однако, если проанализировать показания участников процесса и вещественные доказательства, выходит, что в камере был и еще кто-то. Впрочем, обо всем по порядку.
Неожиданное признание
В 2011 году, 13 октября, в камере симферопольского СИЗО была обнаружена повешенной 42-летняя арестантка из Евпатории Анжела Ц. Надо сказать, что тело обнаружилось около 23 часов, а вот милицию в изолятор пригласили только наутро. До этого некое подобие следствия проводили местные оперуполномоченные. Они-то и пришли к выводу, что происшествие — отнюдь не само­убийство, а настоящее убийство, как бы ни уверяли сокамерницы погибшей, что она повесилась сама.
Однако дело это слишком запутанно, а имеющиеся в нем факты и доказательства совсем не изучены, чтобы делать какие-либо выводы.
Сокамерницами Анжелы были две молодые женщины — обвиняемая на тот момент в убийстве Таня П. и совершившая кражи Марина М. (имена изменены). В их камеру Анжелу перевели за три дня до ее смерти, причем, говорят, в наказание за то, что она жаловалась на нескольких сотрудников изолятора, за что одного уволили. Впрочем, и сама погибшая — дама весьма не простая, имевшая стойкие связи с криминалитетом не только на свободе, но и в СИЗО.
На допросе сокамерница Марина, по версии следствия, написала заявление о явке с повинной, в котором указала, что Анжелу задушила вторая жиличка, Таня П., и, поскольку она и без того обвинялась в убийстве, следствие с удовольствием приняло эту версию. Как потом расскажет Марина, следователь припугнул ее, что, мол, Таня все валит на тебя, дай показания против нее — она же в убийстве обвиняется. Хотя первое, что смущает в таком обвинении, — явное несоответствие «параметров» повешенной и ее якобы убийцы: погибшая Анжела — дама крупная, рост под метр восемьдесят и вес под 90 килограммов, а «жестокая» Татьяна, которая на нее «навалилась», ростом полтора метра и весом 45 (!) килограммов.
Когда же дело дошло до судебного заседания, Марина М., этапированная в суд из мест лишения свободы, вдруг призналась, что оговорила сокамерницу, а убийство Анжелы совершила она сама. Мало того, М. уверяла, что изначально оформила заявление о явке с повинной, в котором призналась, что убила Анжелу, но куда следователь дел эту бумагу, не знает. Дальше рассказала такую историю: за день до происшествия в прогулочном дворике она, поссорившись с Анжелой, разбила ей нос. А та якобы стала угрожать, что пожалуется на нее изоляторскому начальству. Но вот такая подробность: в тот день Марине М., которая за все время отсидки ни разу не получала передачи, кто-то захотел презентовать бутылку водки. Сотрудник изолятора таки передал категорически запрещенный алкоголь. И ссора произошла между дамами, находившимися в подпитии.
В день убийства Марина дала таблетку снотворного (сильнодействующего и, опять-таки, запрещенного в СИЗО) сокамернице Тане П., которая очень нервничала накануне суда. Заодно подбросила пару этих «колес» и в чай Анжеле. Когда П. уже спала, а Анжела начала вырубаться, она и задушила ее электрошнуром. Потом привязала к решетке окна ремень, обрезала его и подняла шум, что сокамерница повесилась. Дальше Марина рассказала, что шнур спрятала под одежду, а когда ее перевели в карцер, выбросила в окно.
Таинственные посетители
Однако, по показаниям М., в тот вечер в их общую камеру заходили также посторонние граждане — сидельцы этого самого СИЗО, которые в тот период чуть ли не свободно передвигались по режимному учреждению из камеры в камеру. Они-то и избили Анжелу. Но поначалу следствие аж никак не обратило внимания на то, что на теле повешенной было обнаружено более 30 телесных повреждений. Ясно, что во время кратковременной драки Марины и Анжелы они появиться не могли. Так кто же были те таинственные посетители женской камеры № 174? А вот это вопрос интересный, но ответа на него пока нет. Потому что на этаже, конечно, велось видеонаблюдение, но, по показаниям дежурной по этажу в женском корпусе, на записи отсутствует минут 20–30 съемки и она никак не совпадает с журналом проверок. Но досудебное следствие этот факт почему-то не заинтересовал. А во время демонстрации в судебном заседании этой видеозаписи выяснилось, что на ней не указано ни даты, ни времени съемки. Адвокат обращается в СИЗО с целью узнать тактико-технические данные видеорегистратора, чтобы разобраться, как проводилась съемка.
И получает ответ из учреждения: мол, регистратор подарили спонсоры, документации на него нет, на баланс прибор не принят. Но каким-то образом он попал в суд как вещдок. Так пока и неизвестно, кто же посещал Анжелу в ее камере, где вскоре она была обнаружена убитой.
К тому же возникают еще вопросы. Почему оперативники СИЗО сами проводили дознание по факту смерти Анжелы, без разрешения на то следователя и без осмотра места происшествия? Почему в уголовном деле нет допросов сидельцев соседних камер, которые могли что-то видеть и слышать? Не иначе как потому, что видеть и слышать они могли то, что сотрудники СИЗО решили скрыть.
И Шерлок Холмс не разберется...
Казалось бы, по заявлению Марины в суде, где обвинялась Татьяна, обязаны были провести проверку, а заявление должно быть зарегистрировано в ре­естре. Тем более что в процессе участвовал и гособвинитель — прокурор, который обязан был отреагировать на такое заявление. Но промолчал.
В итоге судья, не обращая внимания на массу подозрительных фактов, вскрывшихся в процессе, а также во время досудебного следствия, выносит приговор Татьяне П. — 10 лет лишения свободы.
Апелляционный суд отменяет этот приговор, указывает на недостатки досудебного следствия и направляет дело на новое рассмотрение, но обвиняемой по-прежнему остается Татьяна П. Адвокат ее, Владимир Терлецкий, обращается с требованием внести заявление Марины М. в реестр уголовных производств, но получает отказ — мол, недостаточно доказательств для этого. Он обращается в Генпрокуратуру Украины с требованием начать уголовное производство в отношении судьи, вынесшего неправомочный приговор, следователя по делу об убийстве и прокурора. И опять ответ: недостаточно доказательств.
Наконец суд выносит решение: возбудить уголовное производство в отношении неких сотрудников СИЗО, гражданки Марины М., а вот судья и прокуроры остаются в стороне. Дело это типа в производстве, но, по слухам, судьба его незавидна — оно лежит в столе и следственных действий по нему не проводится. Потому что, похоже, правда о смерти арестантки СИЗО не нужна никому — даже родственники погибшей, ранее не раз заявлявшие, что в ее смерти виновны как раз работники изолятора, уже таких заявлений не делают. Иван САПРЫКИН
Фото Архив «КТ»
Материал опубликован в газете «Крымский ТелеграфЪ» № 269 от 21 февраля 2014 года
Еще статьи:
«Хулиганство» со смертельным исходомРаз — убийца, дважды — хулиганВ СИЗО зеки оборзели«Подзалоговые» странности судовНеисповедимы пути справедливости