В нашей стране бомжам одна дорога — на кладбище
С обилием бомжей на наших улицах, похоже, все давно смирились — правоохранители с ними уже никак не борются, а окружающие стараются не замечать. А вот девать эту армию люмпен-пролетариата некуда — последние приемники-распределители расформированы, приюты закрыты за «ненадобностью». Куда же деваются бомжи? Судя по недавней истории (которая стала чуть ли не привычной на наших улицах), бомжи, особенно зимой, массово отправляются в совсем уж последний приют — на кладбище.
Кто она, Света?
Напомним, 24 марта возле Центрального рынка в Симферополе ночью скончалось нечто — по крайней мере, пол человека (как, впрочем, и возраст), лежащего на промороженном асфальте, не удалось определить ни зевакам, ни врачам прибывшей «скорой». Надо сказать, что проходившие мимо сограждане брезгливо обходили стороной явно «лицо без определенного места жительства», несмотря на то что человек был полуодет, а из поврежденной ступни лилась кровь. Рядом валялись костыли. Но никто даже не подумал вызвать «скорую» или как-то помочь человеку. Медиков вызвал оказавшийся там журналист, но им оставалось только констатировать смерть лежащего, а милиции — отправить тело в морг. Позже появилось сообщение со ссылкой на пресс-офицера Симферопольского гор­управления милиции Оксану Сорокопудову, что «24 марта, в 21:55, по улице Козлова, 11, у кафе-бара „Пилигрим“, выявлен труп неизвестной женщины, примерно 50–60 лет, без определенного места жительства. На теле нет признаков насильственной смерти».
Казалось бы, частный и нередкий случай смерти человека на улице, тем более бездомного, чья судьба, похоже, не волнует никого. Но корреспонденту газеты «Крымский ТелеграфЪ» удалось без помощи правоохранительных органов восстановить сугубо крымскую историю жизни и смерти женщины-бомжа, бывшей довольно известной личностью на том же Центральном рынке, где приняла она свою естественную (?) смерть.
Охранники офисов, выходящих на дорожное кольцо, рассказывают, что последние года три наблюдали бомжиху исключительно на остановке маршруток напротив Сбербанка России. Рассказывают, что появилась она здесь в довольно приличном виде летом 2010 года, одета была чисто, с рюкзаком за плечами, уверяла, что зовут ее Света и она гражданка России. Именно тогда (пока Света не потеряла свой человеческий вид) прикинули и возраст — 35–40 лет. Она мирно сидела на траве ближайшего газона, а вот ночевала на транспортном кольце под рекламными щитами. Что случилось с ней потом — никто не знает, Света пропала на полгода, а возвратилась уже к зиме и вид имела самый бомжацкий.
К тому же у нее что-то случилось с ногой — ступня стала красно-черного цвета — и бомжиха заматывала ее полиэтиленом. Света почти перестала ходить, и кто-то сердобольный подарил ей костыли. После чего она стала местной достопримечательностью — народ из работающих на рынке со смехом наблюдал, как она ловит вшей, как просит подать ей денег, как за Светой ухаживают два конкурента из числа местных бомжей. Один, постарше, ревновал к тому, кто помоложе, вплоть до драк. Зато молодой, бывало, и цветы своей пассии носил.
Случайное участие
А вообще к лету Света на поданную ей милостыню содержала пять-шесть алкашей, которые, впрочем, и для нее не жалели самого дорогого — отобрав у бомжихи деньги, покупали в аптеке «фанфурик», наливали и ей. А вот спустя минут пять после возлияний к Свете приходили ее виртуальные «черти» — она впадала в неистовство, махала руками, отгоняя их, потом успокаивалась.
Одевалась она с ближайшей помойки, щеголяла то в затасканном тулупе, то в ободранной шубе, то вместо подстилки сидела на выброшенном... ноутбуке.
Периодически Света теряла сознание, синела, сотрудники милиции вызывали ей «скорую», но врачи (понятное дело) никуда бомжиху с ее уже загнившей ногой не забирали — и так мест в больницах не хватает. Ей давали понюхать нашатырь, она «прозревала», и неотложка уезжала. А Света оставалась.
Бывало, бомжиху жалели, в основном старушки — одна даже пыталась наставить на путь истинный, пекла ей пирожки, носила и другую еду да все о Боге говорила. Но не срослось. А потом Света в очередной раз пропала месяца на три, появилась странно постриженной, даже стала немного ходить — похоже, каким-то невероятным образом или с чьей-то помощью она таки оказалась в больнице. По крайней мере в очередной раз посылая к черту какую-то злобную бабку, которая решила Свету пристыдить ее образом жизни, бомжиха заявила: «Да мне чуть ногу не отрезали, а ты ко мне лезешь!»
Место жительства у Светы (да и у некоторых рыночных бомжей) было совсем неподалеку и в довольно престижном месте. Если, конечно, обезноженной бомжихе удавалось туда доползти. Ее и других бездомных частенько самым ранним утром видели выползающими из окна заброшенного дома на улице Севастопольской, который находится аккурат напротив здания городской прокуратуры. Бомжи оборудовали снаружи своего приюта лесенку на второй этаж, там, видно, и ночевали в самое холодное время.
К тому, что Света периодически «умирает», привыкли, похоже, все рыночные работники и местные же милиционеры. И всерьез очередной ее приступ никто не принял, а знакомых милиционеров, которые могли бы вызвать «скорую», рядом не оказалось. Хотя «понюшка» нашатыря в этот раз, похоже, Свету бы не спасла, как не спасло случайное участие.
Законы — за свободу бомжей
Куда девать бомжей? Этот вопрос остается открытым с тех самых пор, когда в июле 2010 года наш Конституционный суд принял судьбоносное для бездомных решение — мол, теперь сотрудники милиции не имеют права задерживать бомжей на 30 суток по решению суда и, соответственно, помещать их в имевшиеся тогда приемники-распределители. А также в Законе «О милиции» отменили пункт 11, где говорилось о праве милиции проводить фотографирование, звукозапись, кино- и видеосъемку, дактилоскопирование лиц, задержанных по подозрению в занятии бродяжничеством. Главные судьи страны решили, что «такие действия нарушают основные принципы прав и свобод граждан, содержащихся в Конституции Украины и законах Украины». Мол, такие действия нарушают права граждан на свободу и личную неприкосновенность, свободу передвижения и свободный выбор места жительства. Это у бомжей-то!
Вот тогда-то фактически и был ликвидирован целый институт хоть какой-то борьбы с бродяжничеством, существовавший еще с советских времен. Раньше милиция отлавливала бомжей или лиц без документов и помещала их в приемник-распределитель на 30 суток. За месяц их отмывали, истребляли вшей, проверяли состояние здоровья и даже при необходимости лечили, кормили, да и спали они на койках с бельем. А когда бомжа отпускали, его старались трудо­устроить, обеспечить общежитием.
В наше время это, оказывается, нарушение прав человека. На жизнь? Ядвига БОЛТОВСКАЯ
Фото В. Зайцев
Материал опубликован в газете «Крымский ТелеграфЪ» № 226 от 5 апреля 2013 года
Еще статьи:
Им имя легион, а улица — что домПоследний приютУ Глазкова ошибочка вышлаСирот под крышу, бомжей — на морозМэрия — бомжи — 1 : 0