Можно ли вырваться из порочного круга уголовщины, когда все вокруг — преступники?
В каждом городе есть такие районы, где живет преимущественно так называемый люмпен-пролетариат. Здесь не строят двухэтажных коттеджей; несмотря на пустующую землю, основное жилье в таких районах — «шалманы», то есть бараки, где граждане живут, словно тараканы. Но ни о каком сносе или благоустройстве здесь не говорят — обычно на одном квадратном метре барака прописано огромное количество родственников местных наркоманов-алкоголиков, которым прямая дорога в тюрьму, а не в новостройку. Именно здесь находятся «пьяные углы» и наркопритоны, а выросшие здесь дети вслед за родителями пополняют тюрьмы и колонии.
Где ты появился на свет...
Андрей родился в то время, когда родители ничем не злоупотребляли, кроме, конечно, секса — его маме было только 16, когда она обнаружила у себя признаки беременности. Впрочем, открытие она сделала слишком поздно и избавиться от ребенка законным способом уже не было возможности. Старшие девчонки, конечно, поделились с Жанной «невинными» женскими секретами, как прервать беременность, но девочка была ленива. Попив пару дней некой растительной дряни и сомнительных таблеток, она вдруг осознала, что принять после этого обязательную горячую ванну не может по причине отсутствия самой ванны — даже помыться под душем у них в доме было проблемой.
В общем, на прошедшем в полупьяном угаре «родительском совете» после небольшой трепки (Жанне пару раз дали: отец — подзатыльников, а мама — пощечин) было решено выдавать ее замуж. «Автор проекта» — сосед Виталик, чуть старше Жанны, жениться сразу согласился, мамашка его тоже «ничего против не имела» породниться с собутыльниками. Итак, «свадьба пела и плясала». Дня два гуляло пол-улицы, заливаясь паленой водкой и самогоном местного разлива под скромный холодец и экономные голубцы. Были побиты четверо мужиков, выбиты два зуба и набиты с десяток синяков. Как обычно, впрочем. А через три месяца после свадьбы и родился Андрей, с виду вполне здоровый мальчик. Папа Виталик тогда впервые за свои 18 лет упился «по-взрослому» — до этого события спиртное не жаловал, занимался спортом и даже, говорят, подавал серьезные надежды. Которым, как оказалось, сбыться было не суждено.
Молодой семье в выделенных двух комнатах в бараке Виталиной мамаши жилось нормально: вход отдельный, бабушка в семью не лезла, вообще первые полгода не заходила — продолжала обмывать с соседями рождение внука. Виталя нашел работу сторожа — охранял детсад, за копейки, конечно, но с надеждой устроить туда в будущем сына. Правда, появилась у него привычка в течение всего дежурства выпивать бутылку водки, а вот в спортзале он не появлялся, уверяя тренера, что семейные заботы не пускают.
Дела семейные
Когда Андрею исполнилось семь лет, его провожали в школу уже изрядно помятые от выпивок родители. Бабушка уже умерла, а Жаннины родители каким-то образом умудрились продать свой «шалман» и прикупить сарай в селе довольно далеко от города. Скромную разницу в цене, естественно, пустили на водку-закуску.
А спустя пару лет на пороге отчего дома объявился старший брат Виталика, о котором он уже успел подзабыть, — через десять лет после приговора суда за убийство человека Николай вернулся домой. Расстроился, что не застал в живых маму, подержал на руках племяша, хлопнул по заду невестку и ушел жить на мамину половину. Надо сказать, что Коля был маминым любимцем — что бы ни вытворял в юном возрасте, мама вечно за него заступалась и перед учителями, и перед милицией, куда на учет мальчик попал уже в 10-летнем возрасте. За две кражи и телесные повреждения решили было отправить пацана в спецшколу, но мама взяла на поруки. Потом даже осудили, но условно — опять мама-защитница постаралась. А в возрасте 17 лет Николай убил в драке собутыльника. С того-то момента мама и пристрастилась к алкогольной «отдушине», забывая даже передачки любимому сыну возить. Может, оттого, что старший брат не успел «повоспитывать» младшего, тот никаких проблем с законом не имел и при виде милиционера не переходил на другую сторону улицы.
Андрею же дядя Коля с разрисованной грудью и спиной понравился, он был веселым и громким, показывал фокусы с ножичком и существенно пополнил словарный запас мальца, несмотря на то что и родители в выражениях не стеснялись. Правда, на свободе дядя Коля побыл недолго: когда племяшу исполнилось 15 лет, он проговорился о своей заветной мечте — хотелось иметь компьютер, как у многих в классе. Дядя не стал дожидаться двух месяцев, оставшихся до дня рождения Андрея, и принес в дом компьютер уже через пару дней. Правда, не новый. А еще через пару дней за дядей пришли милиционеры — оказалось, что Николай «позаимствовал» технику, забравшись в окно небольшой фирмы глубокой ночью. На свою беду ночной охранник услышал, что в офисе кто-то ковыряется, и нарвался на дяди Колин ножичек. Спасти его «скорая» не успела.
Компьютер, конечно, конфисковали, дядя ушел на зону еще на долгие 14 лет, оставив в душе Андрюши незабываемое впечатление — ради него, пацана, «доб­рый» дядя убил человека.
Деньги есть только на водку
Компьютер у Андрюши вскоре появился, а благодарить за это надо было по-прежнему дядю Колю. Спустя пару месяцев после того, как его забрали, папа Виталик громко кричал на маму и даже пару раз ударил. Из обрывистых папиных фраз Андрей понял, что дядя его маме какое-то «наследство» оставил. Мама оправдывалась перед папой, что «не бесплатно же», и уверяла, что за эти деньги купят наконец мальчику компьютер.
В общем, через несколько месяцев Жанна стала дважды мамой — родила дочку. Девочка была очень слабенькой, наверное, потому, что мама всю беременность «спасалась от токсикоза» цветными слабоалкогольными напитками. Уверяла, что водку-то ей нельзя, а вот «слабоалкоголька» вся делается на таких полезных беременным натуральных соках — так на ней написано.
Папа с мамой, торжественные и слегка выпившие, пошли регистрировать малышку, назвали круто — Сюзанной. Потом за рождение второго ребенка Жанна получила большие, как показалось всей семье, деньги — расщедрившись, папа отправился на радиорынок и совсем «за недорого» прикупил сыну подержанный компьютер, справедливо рассудив, что пацану и такой сойдет.
А вот мамины основные траты составляла теперь слабоалкогольная продукция в таком ежедневном литраже, сколько не каждый жаждущий в жару выпить воды сможет. Впрочем, о младенце Жанна тоже не забывала — поначалу (недели две) брала в магазине детское питание, но подешевле, отечественного производства. Ни о каких памперсах речь не шла, да и с детского питания малышку быстро перевели на манку, причем не всегда сваренную на молоке. Денег хватало только на спиртное.
В конце концов, девочка тяжело заболела и в трехмесячном возрасте попала в больницу, откуда ее Жанне не выдали — к тому времени женщину лишили родительских прав на дитя. Хотя мама не унывала — меньше хлопот, да и сын в доме растет, помощник. А через два года «помощника» арестовали, но на появление правоохранителей он отреагировал на удивление спокойно, совсем как почти забытый дядя. Да и преступление его было весьма похоже на дядины «подвиги» — юноша купил в притоне наркотики, но кайфа не поймал. Решил предъявить претензии по качеству «продукции», но хозяин стал возражать. Андрей пришел домой, взял на кухне нож, вернулся и спокойно зарезал наркоторговца. Причем без всяких там «состояний аффекта», двумя точными ударами. Не зря же с дядей в ножички играл.
Жанна к арестованному сыну не ходит — ей надо беречь свое здоровье, она опять ждет ребенка, уже третьего. Ей просто очень нужны деньги.

Ванда ЯЗВИЦКАЯ
Фото Архив «КТ»
Материал опубликован в газете «Крымский ТелеграфЪ» № 195 от 24 августа 2012 год
Еще статьи:
Брат, сестра и «папа»Я — твоя мама, вот мой домКиру спасли, но не уберегли от ДЦПВместо беззаботного детства — уколы и операции«Взаимоубийцы»