Дедушка и дядя не признают свою маленькую родственницу, чтобы не делиться наследством
Повседневная жизнь и ее события иной раз могут преподнести человеку такие сюрпризы, которые даже в голову не придут какому-либо создателю вечного сериального мыла с его придуманными страстями и страданиями. Именно в таком странном (чтобы не сказать — страшном) положении оказалась нынче героиня нашей публикации, о которой «КТ» писал в декабре прошлого года.
Предыдущий материал рассказывал о том, с какими невероятными трудностями пришлось столкнуться Елене при получении украинского гражданства, но проблемы девушки на этом, к сожалению, не закончились — сегодня самая близкая по сути родня, родственники ее умершего мужа пытаются отказаться от этих родственных связей, а заодно и от ее ребенка.
Нежеланная невестка
Напомним, Лена с мамой, этнические русские, приехали в Крым из Республики Туркмения еще 16 лет назад. В стране, как и везде по Средней Азии, господствовали антирусские настроения – «угнетенные граждане Востока» настойчиво рекомендовали «нетуркменам» – кому ехать в Рязань, кому – в Казань, а кому – в Москву. Русские бежали из Туркмении тогда буквально потоком — Лена и мама ее, причем без всяких льгот и статуса беженцев – Туркмения их никому не давала – поселились у тетушки в селе Мирном Симферопольского района, а потом стали снимать квартиру. В 16 лет девушка паспорт Украины так и не получила: процедура, предложенная тогда сотрудниками милиции для получения сего документа, оказалась практически невыполнимой.
Позже девушка встретила молодого человека, с которым решилась связать жизнь – но официально его женой она стать не могла: без паспорта Лена то ли существовала, то ли нет. Откуда ей было знать, что этот факт существенным образом повлияет на ее дальнейшую жизнь — и рожденного впоследствии ребенка ей не давали сначала вообще зарегистрировать, а потом — не разрешили указать в графе «отец» ее гражданского мужа.
Не будем подробно пересказывать процедуру получения Еленой украинского паспорта. Вкратце: ей пришлось написать тогда письмо на имя президента. Оказалось, что есть и упрощенная процедура принятия гражданства – если есть украинские родственники. Обнаружился дедушка из Одессы, прислал копии документов, и Лена обрела гражданство Украины.
Все это время девушке помогала ее «гражданская» свекровь, ставшая ей по сути второй мамой — и деньгами, и добрыми советами. Молодые жили то в доме мужа, то квартиру снимали, но зимой исправно перебирались в дом: там были лучшие условия для ребенка. Но как-то странно вел себя отец мужа — категорически не хотел общаться ни с невесткой, ни с внучкой. Иногда, когда девочка гуляла во дворе сама, перекидывался с ней парой слов, а при ее маме отворачивался. Девочка спрашивала, почему дедушка так себя ведет? А что мама могла ответить?..
Как считает Лена, отец ее мужа — выходец из Западной Украины, не оставлял мысль уговорить всю семью перебраться туда, вот и о невестке оттуда мечтал, а не о беспаспортной гражданке-беженке.
Суд после смерти
Но Лена и ее муж вовсе не рассчитывали на родителей, старались крутиться сами, держали хозяйство (кур, свиней), открыли свой магазинчик — вроде как дела «в гору» пошли. Но тут пришла беда: тяжело заболел муж, врачи долго не могли понять, что же у него за заболевание. Бесконечные обследования, как здесь, так и в Киеве, требовали огромного количества денег и разорили небольшой бизнес. Лена моталась с мужем, насколько могла — работа без выходных и маленький ребенок на руках разрывали ее на части, помогали свекровь и мама.
Поначалу врачи ничего Лене не говорили, только утверждали, что заболевание излечимо, и даже после двух сеансов химиотерапии муж верил, что выживет. А вот свекровь уже знала страшную правду — осталось сыну немного, болен он лейкемией, потому и просила Бога дать ей умереть раньше, чтобы не видеть его страданий. Бог «сжалился», мать умерла раньше сына. Он же устал бороться, ушел в родительский дом, чтобы его ребенок не видел его страшного положения. Вроде как в родительском доме за ним и ухаживал брат, но как мужчина может ухаживать за лежачим больным? Лена с работы прибегала к мужу, прибирала кровавые следы его приступов, мыла вокруг и только потом приводила дочь к отцу.
А в последний день муж попросил вкусненького, как-то оживился. Лена поехала в город, купила, приготовила, муж поел, сказал, что вкусно. Девушка ушла на работу, а через несколько часов позвонил брат мужа, и сказал, что тот умер — мол, иди, попрощайся. Еле успела: брат и отец слишком торопились избавиться от тела, отправив его в морг. Что символично, земные страдания Лениного мужа закончились на сороковой день после смерти ее свекрови, его матери — забрала любимого сына с собой. И для девушки с того момента вход в родительский дом ее умершего мужа «родственники» закрыли, как они рассчитывали, навсегда, несмотря на то, что там оставались и общие вещи молодой семьи, а у Лены, в съемной квартире, осталась их родная душа — внучка, она же племянница.
Трудно сказать, как бы развивалась ситуация в дальнейшем — Лена не тот человек, кто будет ссориться, но тут выяснилось, что бывший свекор со своим сыном решил девушку втихаря выписать из своего дома, что для нее означало просто крах: без прописки ни на работу устроиться, ни других документов не получить, ни в школе ребенку учиться — тоже ведь «по месту прописки».
И вот тогда совершенно мирная и неконфликтная Лена, по сути защищающая права своего ребенка, подала на «родню» в суд на вселение в дом мужа и на признание отцовства умершего мужа, полагая, что его ребенок имеет право на наследство собственного отца. Спорное жилье суд поставил под арест, чтобы никто не мог манипулировать с пропиской, а свекор подал встречный иск с требованием признать девочку не родной, не внучкой.
Чему Лена была откровенно удивлена — в суде поначалу ни разу не появились представители отдела по защите прав детей, хотя без их присутствия подобные иски не должны рассматриваться. Потом, когда у девушки появился толковый адвокат, он буквально вынудил и этих чиновников, и представителей прокуратуры присутствовать на процессе. Правда, суд первой инстанции на вселение в жилье умершего мужа Лена проиграла, а вот в апелляции выиграла — сейчас готовятся документы на ее вселение.
Никакая не родня
В суде дедушка подал письменное заявление-отказ от родства с внучкой, а Ленин адвокат посчитал, что в таком случае необходимо установить родство ребенка с умершим уже отцом по образцам его ДНК, поскольку анализы бывшего пациента какое-то время должны были храниться в симферопольском онкодиспансере, где тот лечился. И вроде как анализы нашлись, и даже прибыли в суд, но об этом Лене сообщили, как говорится, «пост фактум»: мол, отправили в суд почтой (!), там их никто не востребовал (!), отправили назад, а по дороге... разбили. Так что материала для установления родства не имеется. Потом, правда, за странные манипуляции с анализами наказали секретаря суда, но и только.
Адвокат не смирился с таким положением и направил запрос в киевскую клинику, где лечился молодой человек. Там подтвердили, что такие образцы есть, вот только теперь Лена категорически против того, чтобы они доставлялись в суд «почтой» — адвокат готов поехать за ними лично. Самая неприятная во всей этой истории ситуация может возникнуть, если и эти образцы будут утеряны. Тогда суду придется назначать эксгумацию умершего для того, чтобы получить образцы ткани на анализ. Пытающиеся стать чужими «родственники» осуждающе высказываются: это, мол, нехорошо. А отказываться от ребенка, в котором течет и их кровь, — это хорошо, этично, порядочно?
А Лене сейчас живется очень нелегко. Недавно она потеряла работу, а ребенка надо как-то кормить, одевать. Но родной дедушка категорически отказывается от нее. Пока суд не установит отцовство, девочке не могут даже пенсию по потере кормильца назначить.
Лена себе лично не требует ничего, но хочет защитить свою дочь. На недавнем заседании судья дал сторонам время на примирение. Как им воспользуется Ленина «чужая родня» — пока остается тайной.
Ванда ЯЗВИЦКАЯ "Крымский ТелеграфЪ"
фото Архив "КТ"
материал опубликован в "КТ" № 123 от 18 марта 2011 года