На днях журналисты отметили свой профессиональный праздник, поэтому еженедельник «Крымский ТелеграфЪ» решил вспомнить о становлении отечественной журналистики.
Не опозорить профессию
Считается, что история русской журналистики начинается с 1702 года, когда вышел первый номер газеты «Ведомости». Своеобразным морально-этическим кодексом русской журна­листики XVIII века стала статья М. Ломоносова «Рассуждения об обязанностях журналистов», где отмечалось, что журналист должен быть компетентным, скромным, уважать мнение других и знать фразу «Стыдно воровать чужие мысли».
В Крыму журналистика берет истоки в 1838 году, с начала выпуска газеты «Таврические губернские ведомости», которая издавалась при губернском правлении в Симферополе. Затем количество периодических изданий увеличивается, но до 1881 года выходили лишь официальные газеты: «Таврические епархиальные ведомости» и «Полицейский листок Керчь-Еникальского градоначальства».
Пишу, что делаю, слышу и вижу
Понятие корреспондент, вернее, военный корреспондент, а также фотокорреспондент вошло в обиход отечественной журналистики только в середине XIX века, в период Крымской (Восточной) войны (1853–1856 гг.).
Первые публикации представляли собой рассказы с театра военных действий, а потому пользовались особым спросом читателя. Об авторах этих рассказов — Николае Сокальском, Николае Берге и Аркадии Столыпине — знают немногие. Но для своего времени это были люди весьма известные. Так, Аркадий Столыпин служил адъютантом начальника артиллерии, участвовал во многих боевых операциях, за оборону Севастополя получил золотое оружие. Среди его ближайших друзей в Крыму были Лев Толстой и Николай Ростовцев. Столыпин подготовил для журнала «Современник» рассказ «Ночная вылазка в Севастополе». В редакцию очерк отправил сам Толстой, попросив редактора извинить автора за «дикую орфографию» рукописи и поместить ее в журнале по возможности без цензурных правок. Вылазка (11/23 марта 1855 г.),
описанная Столыпиным, была самой крупной за всю оборону. Достаточно сказать, что генерал Хрулев был удостоен за нее ордена Св. Георгия III степени, 46 низших чинов награждены знаками отличия Военного ордена Св. Георгия.
Другой корреспондент — Николай Сокальский — был сотрудником газеты «Одесский вестник» и по долгу журналиста собирал и записывал в одесских госпиталях рассказы раненых солдат: рядового Московского полка Павла Таторского, пластуна Самсона Полянского, матроса Галищенко и др. Ценность этих первых корреспонденций состоит в том, что автор старался максимально сохранить колорит солдатской полуграмотной речи, передать впечатления очевидцев войны, сохранил их имена в истории.
Если манеру письма Аркадия Столыпина можно обозначить словами «пишу, о том, что делал», а манеру Николая Сокальского — «пишу, что услы­шал», то манеру третьего журналиста — участника Крымской кампании Николая Берга можно сформулировать так: «пишу о том, что видел». Берга можно считать едва ли не первым в России военным корреспондентом. Специальность «военная журналистика» бы­ла освоена русской журналистикой лишь в период русско-турецкой вой­ны 1877–1878 гг., когда издатель газеты «Новое время» А. Суворин сумел обеспечить телеграфную связь своим корреспондентам. В период Крымской войны журналистика подобного опыта еще не имела не только по техническим условиям, но и по условиям жесткой военной цензуры. Поэтому Берг предпринял инициативу — давать регулярные корреспонденции в «Москвитянин» в форме частных писем редактору Михаилу Погодину.
На первый взгляд письма напоминают переписку двух приятелей. Но на самом деле — это лишь умелый журналистский прием, снабженный датами, деталями, историческими фамилиями и другими ценными сведениями о Крымской кампании. Такой журналистский замысел позволял получать ощущение присутствия, сиюминутности происходящего, читатель мог видеть войну в динамике событий: бои, перемирие, знакомства и т. д. Убедительность повествованию передавали рассказы о реальных людях: генералах, адмиралах, рядовых.
Сегодня трудно себе представить, насколько работа корреспондента середины XIX века была кропотливой и ответственной: не было образца работы, не было информационных источников, рассчитывать приходилось только на себя.
Сверхъестественное копирование
Еще сложнее была работа первых фотокорреспондентов. В Крыму их было несколько. Первые фотографии — дагерротипы — появились в 1839 году, и их сверхъестественное копирование образов вызвало огромный интерес в обществе. Сначала фотографы использовали бумажные негативы, которые давали расплывчатые изображения. В 1851 году был изобретен мокроколлодионный метод, который позволял передавать мельчайшие детали и был более чувствительным, чем дагерротип. Время экспозиции сокращалось до нескольких секунд, что позволяло фотографам делать более реалистичные снимки. Процесс фотографирования был не только длительным, но и небезопасным: коллодий (раствор пироксилина в эфире с иодидом калия) наливался на тщательно вымытую стеклянную пластину; когда эфир испарялся, оставляя липкую пленку, пластина погружалась в ванночку с нитратом серебра для светочувствительности. Затем еще влажная пластина закреплялась в рамке и подвергалась экспозиции в фотоаппарате; если она высыхала, то почти вся чувствительность терялась. Сразу после экспозиции пластина проявлялась, закреплялась и сушилась. Таким образом, фотографам приходилось возить с собой целые лаборатории. А химикаты были настолько едки и взрывоопасны, что фотокоры ежедневно рисковали собственной жизнью.
До известных всему миру Роджера Фентона и Джеймса Робертсона первым фронтовым фотографом в Крыму стал румынский художник и фотограф Карол де Шатмари. Его альбом из двухсот фотографий включал в себя снимки русских и союзных генералов, крымские ландшафты, поля сражений. Судьба его коллеги англичанина Ричарда Никлина, сотрудника коммерческой фотостудии «Дикинсон и Со.», сложилась трагически: в 1854 году судно Rip Van Winkle, на котором находился фотограф со своей лабораторией, затонуло во время урагана у берегов Балаклавы.
Самое большое количество фотографий, дошедших до наших дней, принадлежит фотографам Фентону и Робертсону. Правда, задача, поставленная пред ними их правительством, заключалась в изображении не поля боя, сражений, а благополучия союзных войск. В результате в 1855 году, в самое кровопролитное время, публика видела не сцены смерти и разрушений, а статичные лагерные сцены, виды Крыма, крымский колорит. Эти снимки печатали многие газеты, они стали знамениты и широко воспроизводятся до сих пор.
Любопытно, нашелся бы сегодня сре­ди современных журналистов хотя бы один, кто смог бы работать в условиях, в которые были поставлены наши коллеги-предшественники?
Вера НАДЕЖДИНА
Фото Р. Фентон
Материал опубликован в газете «Крымский ТелеграфЪ» № 184 от 8 июня 2012 год
Еще статьи:
На Черной речке Лев Толстой воевал с французамиВ Крыму почтили память воинов, павших в Крымской войнеИгра в войну: все по-взросломуСимферополь: 100 лет спустяКрымская одиссея Вернадского