Кто и как пытается пронести арестантам симферопольского СИЗО наркотики, деньги, телефоны и ножи...
Родственники граждан, находящихся в симферопольском следственном изоляторе, все чаще жалуются не только на условия содержания подследственных и подсудимых, но и на то, что продуктовые передачи там принимают, во-первых, долго, во-вторых, в «разобранном» виде. А ведь так хочется подкормить хоть и преступника, но родного и горячо любимого, да и суд пока не признал содержащихся в СИЗО преступниками — осужденные, как правило, томятся уже совсем в других учреждениях. Так почему же «терзают» недоеданием почти невиновных людей (а они в большинстве своем доказывают, что ни в чем не виноваты — мол, подставили)?
Продуктовые «наборы» для сидельцев
Если исходить из «денежного довольствия» на каждого сидельца изолятора, то понять заботливых родственников можно: к примеру, на питание одного человека здесь положено в сутки тратить 9 гривен 59 копеек — не разгуляешься. Так называемый «комбыт» (электричество и водоснабжение) — 2 гривны 31 копейка в день, а медикаментов положено аж на 2 гривны 18 копеек. Но искать виновного в принятии таких «нормативов» в Симферополе, да и в Крыму — дело бесполезное: есть такое понятие «Закон о бюджете», принимают его, как известно, народные избранники, так что все претензии к ним.
Видимо, понимая, что такую ораву (а в стране примерно 150-160 тысяч осужденных) государству самостоятельно не прокормить, с учетом того, что и общественно полезным трудом они в большинстве своем не занимаются, несколько лет назад законодательно принято решение снять ограничение в количестве и весе передач для граждан, находящихся в местах лишения свободы. То есть нынче имеющий на свободе родню арестант может рассчитывать на чуть ли не ежедневные посылки со съестными припасами. Как говорит недавно назначенный начальник изолятора Юрий Гапотченко: «Мы только «за», если гражданину передадут «бандероль» весом в пятьдесят кило, ясно, что сам он не съест, поделится с теми, кому вообще ничего не носят. Вот у нас и часть вопросов снята». Делится наблюдениями: мол, иной раз в камеру заходишь, а там полно разносолов — ни в какой воинской части такого не увидишь, да и не в каждом общепите смогут похвастаться таким богатым «ассортиментом».
Но именно в снятых весовых и временных ограничениях на прием посылок и кроется причина больших очередей у заветного «продуктового» окошка — каждая передача требует своей обязательной «обработки». Согласно приказу №192, далеко не все продукты принимаются для передачи заключенным, да и далеко не в «первозданном» виде: не принимаются вообще крупы, требующие длительной тепловой обработки (только «быстрорастворимые», поскольку никакой электроплитки в камере не положено), молочные продукты, жареное или отварное изделие ввиду того, что холодильников-то в камерах нет, а сия продукция быстро портится.
Исходя из этого же приказа, хлеб положено разрезать на несколько кусков — в нем добросердечные родственники могут спрятать ножи, лезвия, пилки, наркотики, телефоны, спиртное и деньги. С этой же «поисковой» целью разрезаются на куски колбасы и рыба, а сыпучие продукты (к примеру, сахар) пересыпаются в другую посуду, дабы не содержали посторонних запрещенных предметов.
Переданные жидкости (масло растительное, мед, варенье и так далее) переливаются в посуду изолятора для проверки на предмет содержимого — нет ли там наркотиков или спиртного. А вот конфеты с этой же целью принимаются без оберток, выборочно надламываются. Сигареты должны быть в раскрытых пачках — что только в них ни пытаются передавать «посетители». Как вспоминает начальник СИЗО из прошлого опыта: в одном из тюремных учреждений наглый контролер забрал у зека пачку сигарет, закурил, а потом «поймал приход» — то засмеялся, то залаял... В общем-то, сигаретка была не простая, а наркотической травкой «заряженная».
Так что если учесть, что в нашем изоляторе пребывает более полутора тысяч человек, и половине из них едва ли не каждый день носят «безразмерные» передачки, а количество сотрудников, их проверяющих, остается прежним, как до снятия ограничений, можно себе представить, сколько часов придется провести в очереди сердобольным родственникам. И особенно в канун каких-либо праздников, когда сотрудники (тоже люди) уходят на выходные.
Джентльмены предпочитают самогон
Но как бы тщательно ни проверяли «посылки» на содержание запрещенных предметов (денег, колюще-режущих, мобильников, сим-карт, спирта, дрожжей или наркотиков), даже с помощью технических поисковых средств типа металлоискателя, но реально изымается только некоторая часть из них. Способы «поступления» неразрешенных к «ношению» предметов в СИЗО различны и все давно известны: в последнее время несколько раз «отличились» в попытках пронести в изолятор наркотики и сами сотрудники СИЗО (теперь, конечно, уже бывшие), и даже один следователь, посетивший своего подопечного на предмет проведения «следственных действий».
Но, как выяснилось, круг граждан, нарушающих закон, гораздо шире, а подобные сведения редко попадают в прессу, поскольку сотрудники правоохранительных органов в данном случае совершают еще и должностное преступление. А вот в отношении остальных «носителей» ответственность наступает согласно админкодексу, всего лишь штрафующему за такие поступки. Если, конечно, гражданин не имел при себе наркотики в размерах, достаточных для возбуждения уголовного дела. Правда, в качестве «защитника» этот гражданин больше свидания не добьется. «А ты не нарушай!»
Итак, кто пытался пронести в изолятор «запрет»: лидируют в этом списке (составленном с начала года по начало июня) так называемые «общественные защитники», представленные в основном родственниками сидельцев. Принимая такой статус, они могут без особых проблем встретиться с арестантом в следственном кабинете. Так, из 19 неудавшихся попыток в 17 случаях «осчастливить» своих подопечных пытались как раз родные, и только дважды — официальные адвокаты.
Среди же незаконных, но перехваченных «дачек» на первом месте стоят, конечно же, деньги — их заносили одиннадцать «посетителей», суммы варьируются от 30 гривен до 600. Деньги, даже небольшие, нужны сидельцам для того, чтобы прикупить у сотрудников (или сокамерников) некие блага или «излишества», в основном «нехорошие». Всего за этот период изъяли 1700 гривен. Вроде и не много, но для учреждения, где деньги официально вообще «не ходят» — не мало.
Семеро «защитников» проносили мобильные телефоны, дважды были предприняты попытки передать «страждущим» дрожжи (понятно, для чего), и только однажды изъяли 250 граммов спиртного — не иначе как «джентльмены» предпочитают самогон.
Изымаются такие «подарки» чаще всего в нижнем белье, в носках (в равных «пропорциях» как в левом, так и в правом — народных примет нет), просто в сумках среди личных вещей, хотя особо отчаянные прячут и в карманы курток и брюк — авось пронесет. Но проносит далеко не всегда, хотя, по скромным подсчетам, в руки правоохранителей попадает процентов 20-30 из незаконного тюремного «оборота». Так что родственники, «подкармливающие» своих подопечных вполне законными и разрешенными продуктами, страдают как раз не по воле администрации следственного изолятора, а по вине, в общем-то, таких же, как и они, «защитников», нарушающих вполне «писаные» правила.
Ванда ЯЗВИЦКАЯ "Крымский ТелеграфЪ"
фото К.Михальчевский "Крымский ТелеграфЪ"
материал опубликован в "КТ" № 137 от 01 июля 2011 года