Журналист «Крымского Телеграфа» побывала в шкуре социального работника
Почему сотрудники центра соцслужб предпочитают ездить по домам алкоголиков и наркоманов, а не сидеть в офисе? Как удается перевоспитывать домашних тиранов с помощью обмана? Заводят ли себе социальные работники любимчиков среди курируемых семей? Журналист газеты «Крымский ТелеграфЪ» выясняла это, посещая семьи, которые находятся под социальным сопровождением.
Клиенты с доставкой на дом
От Симферопольского городского центра социальных служб для семьи, детей и молодежи отъезжает скорая помощь. «Клиентку» увозят. «Перебрала лишнего, пришлось машину вызвать», — объясняет директор центра Максим Теряев. «Клиентами» здесь называют алкоголиков, наркоманов, социально не адаптированных личностей, бывших заключенных, то есть всю ту категорию людей, которой социальные работники пытаются помочь вести нормальную жизнь.
Впрочем, было бы неудивительно, если бы медики приехали и за кем-то из сотрудников — в офисе тесно, душно, здесь и сознание потерять немудрено. Человек двадцать в маленьком темном помещении стучат по клавишам, разговаривают по телефону и составляют картотеки. На стене висит карта Симферополя с четко обозначенными секторами — за каждым из соцработников закреплен свой район. Максим Теряев уверяет: скоро они переедут в новое помещение, а пока приходится ютиться в этой «лачужке». Вот сотрудники и предпочитают заглянуть в очередной дом, а не рассиживаться в офисе. За день каждый из них посещает до десяти семей. И сегодня мы отправляемся с одной из групп, чтобы увидеть, как социальное сопровождение происходит в реальности.
Я узнаю его по запаху...
Ехать приходится на троллейбусе — собственных автомобилей в центре соцслужб нет.
«А если мобильно надо на место попасть? Случаи же разные бывают», — интересуюсь я у Светланы Гриценко, Виктора Фролова и Станислава Хроменкова — социальных работников, с которыми мне предстоит инспектировать семьи. Специалисты объясняют, что почти всегда работники живут в районе, который курируют, так что далеко ездить не приходится.
«Я вот о семье Петровых (фамилия изменена. — Ред.) все знаю — мой дом неподалеку, — рассказывает Светлана Ивановна. — Сколько раз приходилось к ним и поздно ночью приходить, чтобы убедиться, что все у них нормально».
В этот дом мы в первую очередь и отправляемся. В прошлом году в центр поступило сообщение, что из-за халатности отца чуть не погиб годовалый ребенок. Безработный папаша-алкоголик, на чьем попечении остался малыш, пока мама лежала в больнице, включил газ, но зажечь конфорку забыл, и отправился спать. Ребенок надышался газом, но, к счастью, дед и старший сын вовремя подоспели, поэтому все обошлось, но стало понятно, что без помощи социальных работников подобная ситуация может возникать неоднократно.
По словам моих спутников, в данном случае главной задачей было убедить мужчину бросить пить и трудоустроить его. Иногда уходят месяцы и месяцы, прежде чем появляются хоть какие-то результаты. По сути, социальный работник является и психологом, и юристом, и духовником для таких проблемных семей. Однако далеко не всегда душеспасительные беседы помогают, так что иногда приходится идти и на хитрости. Так, кого-то заставляют написать расписку о том, что он обязуется не причинять вреда членам семьи. Юридической силы такая писулька не имеет, однако иные «клиенты» этого не знают, так что их можно пугать тюремным заключением. Говорят, помогает.
И в случае с семьей Петровых эффекта добиться удалось — отец действительно бросил пить и даже устроился на работу.
Входя в дом, сразу хочется зажать нос. «Нашего клиента всегда можно узнать по запаху», — понимающе улыбаются спутники. «Мы, когда сюда первый раз пришли, увидели, что малыш спит на кроватке даже без постельного белья. А сейчас, гляди-ка, мебель на кухне новая появилась да и как-то чище стало», — комментируют они по ходу, а я отправляюсь побеседовать с дедом. Спрашиваю, изменилось ли что-то в семье после того, как стали приходить социальные работники.
«Да какие улучшения? — дед хмурится. — Все так же. Пить бросили, а о детях совсем не заботятся! (А детей в семье аж четверо! — Ред.). Димка заболел недавно — температура высокая была, я „скорую“ вызвал, так эта сволочь — его мамка — специально мальчишку в аптеку отправила. Медики приехали, а его нет, не будут же они дожидаться!»
А вот по следующему адресу мы пришли напрасно — дом закрыт. И такое случается нередко, так что нужно приходить в один и тот же дом снова и снова, чтобы поговорить с членами семьи. В этой сын-четвероклассник начал воровать в школе. С ребенком удалось поговорить и, грубо говоря, вправить ему мозги, но оказалось, что у матери нет паспорта, да и пьет она по-черному, вот и приходится социальным работникам ходить сюда, чтоб хоть как-то сдвинуть ситуацию с мертвой точки.
Луч света
Большой ошибкой будет думать, что неблагополучные семьи — это только те, где пьют. Пока идем по следующему адресу, Станислав Хроменков рассказывает о семье, в которой муж принципиально отказывается работать. «И не пьет, и два высших образования у него — он программист и экономист, но трудоустраиваться не хочет, говорит, что везде зарплаты слишком низкие, вот мы с ним и бьемся». Ситуация осложнялась тем, что папаша-бездельник оказался еще и тираном — издевался над малолетним сыном. Сначала социальные работники занимались тем, чтобы исключить физическое насилие в семье, потом боролись с моральным прессингом. Вот только уговорить мужчину устроиться на работу так и не удалось.
Интересуюсь, а бывают ли у соцработников любимчики. «Да, у меня есть такая семья, — взгляд Светланы Ивановны теплеет. — Мама так заботится о своей приемной дочери, как мало какие родные родители». Семьи, где есть приемные дети, также находятся под социальным сопровождением, и им всегда оказывается повышенное внимание. Гриценко не раз и подарки в эту семью приносила. Вообще удивительно, как люди на такой работе не черствеют. Сами социальные работники говорят, что просто не получается быть равнодушными, не пропускать все эти истории через себя. И несмотря на то, что работа центра соцслужб не предусматривает какую-либо финансовую поддержку опекаемых семей, а зарплата у специалиста по социальной работе копеечная — 1475 грн, иногда они сами что-то покупают для детей. Так, на новогодние праздники за свои деньги купили одежду девочке из малообеспеченной семьи. Родным родителям это оказалось не нужно, а вот им — посторонним — было невыносимо смотреть, что ребенок ходит в лохмотьях.
...После вони и грязи очередной квартиры (где отец подрался с сыном-подростком, а мать лишь пожала плечами — ну, бывает, подумаешь!) понимаю, что пора уходить, а вот у моих «напарников» еще несколько адресов, по которым сегодня нужно обязательно зайти — помочь написать заявление, рассказать, в какую контору обратиться, чтоб восстановить документы, да и просто выслушать обездоленных людей. И так каждый день...
Официально
До недавнего времени в Симферопольском центре социальных служб для семьи, детей и молодежи работало 12 госслужащих, в июле 2012 года к ним добавилось 50 социальных работников.
Сейчас горсоветом рассматривается вопрос об увеличении штата центра соцслужб еще на 15 человек. Евгения КОРОЛЕВА
Фото В. Зайцев
Материал опубликован в газете «Крымский ТелеграфЪ» № 226 от 5 апреля 2013 года
Еще статьи:
Отпуск важнее жизни ребенкаКто в силах остановить насилие в семьях?Кодировка от ТигипкоДети напрокат с доплатойНе лечат, а калечат?