В этом году Петр Алексеевич отпраздновал свой юбилей – 90 лет. Мы встретились с ним накануне этой знаменательной даты. Удивило то, что, несмотря на годы, Петр Рассадкин полон жизненных сил, прекрасно помнит даже небольшие эпизоды из своей жизни.
Родился будущий Герой в селе Спас-Коркодино Клинского района Московской области. Семья была многодетной: четыре сына и две дочери. Петр, четвертый в семье, помогал старшим во всех сельскохозяйственных работах, участвовал в делах колхоза, членом которого была семья Рассадкиных.
—Я косил, пахал, возил сено с сенокоса, — вспоминает Петр Алексеевич. – Когда был ребенком, то о профессии летчика даже не мечтал, только удивлялся смелости и умениям тех, кто пилотировал самолеты. Будучи детьми, мы с ребятами в деревне даже завидовали летчикам.
Жил в деревне до 15 лет, после чего уехал в Москву, где поступил в дорожно-механический техникум, проучился почти 4 года. В дорожно-механическом оставалось совсем немного до защиты диплома, но ушел в военное училище. Еще в техникуме вступил в комсомол, записался в аэроклуб. После этого молодого парня приняли в авиационное училище по специальности летчик-истребитель.
—Учеба проходила успешно, в результате увеличенной нагрузки за счет занятий в аэроклубе повысилась и успеваемость в техникуме. Это говорит о том, что у каждого человека есть дополнительный резерв на дополнительные достижения, — рассуждает Петр Алексеевич.
В декабре 1939 года молодой парень стал летчиком и начал служить в истребительной авиации.
— В 1941 году я служил в Арзамасе. В ноябре 1941 года наша часть перелетела для обороны Москвы. Когда мы отстояли Москву, и враг был разгромлен, нашу часть перебросили для защиты Ленинграда. Там находились до июля 1942 года. А потом была создана авиационная группа, в состав которой вошел и я. Ее направили в район Мурманска. Эта задача длилась до конца войны.
За время службы Петр Рассадкин совершил около 200 боевых вылетов, провел больше сотни воздушных боев, в которых сбил 16 самолётов противника. Почти три с половиной года непрерывно находился на фронте. Однажды был подбит.
—Я участвовал в выполнении очень важной задачи, которую осуществляли бомбардировщики. Нашей группе поручили обеспечить удар по главному командному пункту немцев на севере, в районе Печенги. Вылет прошел нормально, прибыли к цели, но там нас уже ждали, ведь задание-то заключалось в том, чтобы проникнуть в самое логово базирования истребительной авиации противника. На наши группы бомбардировщиков напали несколько групп вражеской истребительной авиации. Воздушный бой разгорелся очень жестокий. Задачу мы выполнили, но в том воздушном бою над территорией противника мой самолет был подбит. Случилось это примерно в 40-50 километрах от нашей базы. Конечно, обстановка создалась сложная. Подумал даже, что, может быть, придется попасть в плен. Но удача улыбнулась, и я сумел на подбитом самолете дотянуть до полуострова Рыбачий, где уже располагались наши войска. Вот только сесть там не удалось, поскольку вокруг были горы, сопки, и – никаких аэродромов даже в помине. Пришлось оставить самолет и воспользоваться парашютом. А приземлиться я мог только в Баренцево море. Удар о воду лицом оказался такой силы, что после того, как я выбрался на берег, глаз практически видно не было, все затекло и опухло, превратившись в один большой сплошной синяк. А плыть мне пришлось в течение трех часов. Хоть это и был конец августа, температура воды в это время — около семи градусов. Когда почувствовал под ногами землю, то понял, что силы иссякли. К счастью, моего возвращения уже ждали. Два солдата подняли меня, развели костёр, обогрели и повели в наблюдательный пункт, где накормили и напоили. После такого плавания я очень много выпил воды, наверное, с полведра. А потом лёг спать.
Подобная история случилась с Петром Алексеевичем и под Москвой, когда его часть базировалась на аэродроме Люберцы. При выполнении боевого задания был подбит самолет, и ему пришлось произвести экстренную посадку.
—А местность оказалась с большими препятствиями, – вспоминает он. – Телефонные столбы, пни. В общем, сел, но пробил голову. Потерял сознание. Пришел в себя на санитарном посту. После чего меня отправили в госпиталь в Москву.
Интересно, что Петр Рассадкин был командиром первого космонавта Юрия Гагарина.
—В 1957 году, когда я был командиром полка, Гагарин прибыл к нам в часть в составе группы из 40 человек, — рассказывает Петр Алексеевич. – Но однажды внезапно Гагарина и еще двух молодых летчиков вызвали в Москву. Там они находились несколько месяцев, а когда вернулись, я у Юры спрашивал: «Что же вы там делали столько времени»? Он сказал, что ничего особенного, мол, с нами беседовали и все. А потом я по радио услышал о том, что Гагарин – первый в мире космонавт. Через пять дней после полета в космос мне удалось поговорить с ним наедине, тут он и признался, что да как. Мы обнялись, поцеловались. Как командир могу сказать, что Юра был летчик хороший, активный. Как человек — дружелюбный, добрый, всегда улыбающийся.
После того, как Петр Рассадкин уволился из рядов Вооруженных Сил, в 1965 году приехал в Ялту. В этот курортный город его привел жилищный вопрос. В 1966 году поступил на работу, был заместителем директора гостиничного объединения Ялты.
Петр Алексеевич рассказал, что будущую жену впервые увидел на танцах.
—Мой тесть был начальником политотдела дивизии, где я служил. Его старшая дочь иногда приезжала к отцу, чтобы увидеться с ним. Мы с ней познакомились на танцах в офицерском клубе.
Сегодня Петр Алексеевич не только отец и дед, но и прадед, у него двое детей, три внука и правнучка. Старший сын живет в Москве, а дочь Ирина вместе с отцом. На юбилее любимого отца и дедушки семья по традиции собралась вместе. Когда близкие рядом – это настоящее счастье для настоящего героя.