Коренная крымчанка Нина Решетова попала в город атомщиков Припять в1976-м году по распределению после окончания Симферопольского техникума общественного питания. Работала в отделе рабочего снабжения сначала в столовой, а потом кладовщиком на базе. Воспитывала дух детей. Муж, военный летчик, служил на ядерном полигоне Новая Земля. В Припяти в основном проживала молодежь. В каждой семье были маленькие дети. Жили дружно и всегда друг другу помогали.
— Ночью соседку вызвали на работу, сообщив, что на станции авария. – вспоминает Нина Алексеева. – Нештатные ситуации случались и раньше, как у нас говорили, произошел выхлоп. Так что никакой паники не было. С 4-м энергоблоком АЭС были проблемы еще при строительстве. Там три раза горели кабеля в шахте. Днем пошли слухи, что на станции пожар и его тушат. Вечером всем начали раздавать йодистые порошки. Я уложила детей спать и пошла на крышу дома. Сверху было хорошо видно, что на АЭС сильный пожар. Вернувшиеся со смены медики рассказали, что пожар сильный и у людей страшные ожоги. Утром по радио объявили, что всем надо взять документы, деньги и запас еды на три дня. Слово «эвакуация» нигде не звучало. В автобусы садились семьями, прихватив с собой шампура и шашлыки. Настроение было хорошее. Думали – отдохнем несколько дней, пока пожар потушат, и вернемся. Хорошо, мужчина постарше посоветовал, чтобы я взяла теплые куртки для детей. Нас привезли в какое-то село и расселили по домам.
У Нины Решетовой были с собой ключи от складов с НЗ. Ей надо было вернуться в Припять, чтобы организовать питание для ликвидаторов. Она отвезла детей к свекрови в Минеральные Воды, а сама на попутках и перекладных добралась в Припять. Вместе с начальником базы ОРСа осмотрели два пионерлагеря и организовали там пункты питания для ликвидаторов. Спать приходилось, не раздеваясь, так как выдавать продукты начинали с шести утра и работали до полуночи.
— Я проработала до 21 мая, а потом меня отпустили за детьми, — рассказывает Нина Решетова. – Все, кто работал на АЭС до аварии, верили, что все нормализуется и мы вернемся в Припять. Для каждого из нас горела не просто станция, а родной дом. Мы были молодые и беспечные, все имущество оставили в квартирах. Некоторые даже денег взяли по 10 рублей, ведь сказали, что едем на три дня. Никто не знал, что домой уже больше никогда не вернется.
А дальше начались хождения по кабинетам и борьба с чиновниками. С двумя маленькими детьми из Минеральный Вод — в Киев. Там целый день в очереди, чтобы получить жилье и распределение. Оказалось, что квартиры дают только на мужей. Что муж служит на Новой Земле, никого не интересовало. Пришлось ехать за справкой в Чернигов, где муж окончил военное училище. В Киеве оставлять семью отказались. Предложили ехать на АЭС в Башкирию. Только через Минатом удалось получить направление в Крым. Туда же перевели служить мужа, в Саки. Поселили в санатории, но только до осени. На зиму переехали в санаторий в Евпаторию. В ноябре шесть семей чернобыльцев получили квартиры в Саках. Спасибо главврачу санатория, который дал с собой самое необходимое – постельное белье, тазик, швабру. На материальную помощь горисполком помог купить спальню. Мебель на кухню сколотили из досок, разобрав ящики, принесенные из ближайшего магазина. Городские власти содействовали, чтобы устроить детей в садик.
Нахождение в зоне радиоактивного заражения не прошло бесследно. Дети часто болели. У дочери диагностировали порок сердца. Врачи дали направление на лечение в Ялту. Ради детей пришлось еще раз переезжать. Нина Алексеевна с теплотой вспоминает людей, руководивших Ялтой. С вниманием к проблемам чернобыльцев относились Всеволод Усачев, Ольга Удовина, Николай Дискин, Сергей Брайко. Давали материальную помощь, путевки детям в лагеря, решали жилищные проблемы. Будучи человеком активным, Нина Решетова участвовала в создании организации «Память Чернобыля», и несколько лет возглавляла ее в Ялте. Чернобыльцам дали помещение и деньги на ремонт. Там проводились праздники, свадьбы и другие мероприятия. Тяжелее всего было хоронить своих друзей. На момент создания организации в Ялте среди чернобыльцев было 50 инвалидов. А уже через несколько лет их стало 150.
— В феврале 1986-го года на АЭС приехала комиссия из Москвы, — вспоминает Нина Решетова. – Летом Припяти планировали дать статус города с вручением Ордена Ленина. Из Москвы привезли план эксперимента по работе АЭС, чтобы она вырабатывала больше электроэнергии за счет сокращения времени на охлаждение реактора. До сих пор идут споры, были ли просчеты в эксперименте, но закончился он трагедией в ночь на 26 апреля 1986-го года. Человечество узнало, что и мирный атом может быть опасным. Взрыв на Чернобыльской АЭС изменил судьбы тысячам людей, в том числе и мою. На память о тех событиях я оставила себе старый паспорт СССР с пропиской в городе Припять, в котором теперь никто не живет.