Одним из искренних и точных свидетельств об освобождении Ялты являются воспоминания доктора Олега Завадского. Олег Александрович пережил оккупацию, увидел все внимательными глазами подростка. Сейчас уже нет в живых самого свидетеля, но остались его слова, а в них – мельчайшие и яркие детали летописи Великой Победы. Благодарим друга и жену Олега Александровича Лину Павловну Ширшову за возможность опубликовать отдельные отрывки из книги воспоминаний.8 апреля развернулись бои на Перекопе, а 9 апреля - на Керченском перешейке. 10 апреля Ялту стали покидать расквартированные в городе немецкие части. Сначала опустели все здания на Набережной, уплыли моряки, хорваты и немцы. За ними потянулись части с крымским щитом на рукаве из бывшего санатория «Горняк» и «Чехова» на Халтурина. 14 апреля немцев в городе почти не стало. В этот день от площади перед «Спартаком» Ялту покидали татары, служившие у немцев. Женщины и дети провожали на машины своих отцов и мужей, люди плакали, обнимались, целовались, никто не знал, что их ожидает. Все были без формы, но у мужчин в руках было оружие. В этот день к дому на углу Аутской и Батурина подошла грузовая машина с румынами, оцепили его, пошли по квартирам, вывели несколько мужчин и увезли их в неизвестном направлении, потом мы узнали, что их расстреляли. Почему, за что - никто не знал. По Набережной в сторону Севастополя отступали румынские части в повозках, на лошадях, пешком, как всегда, неопрятные и, видимо, голодные, так как что-то ели и ни на кого не обращали внимания. Это было настоящее бегство. В районе Чукурлара румыны застрелили много лошадей. Мы с отцом, как и многие мужчины с Батурина, ходили туда, вырезали у этих лошадей куски мяса и торопливо спешили обратно домой. Кругом чувствовался хаос. В помещении немецкой казармы хлебопеков на Аутской в одной из комнат обнаружили пшеницу, в толчее и пыли набирали ее во все, что у кого было. Занятия в гимназии прекратились с 11 апреля, и мы все ходили по местам бывших стоянок немцев, чтобы хоть чем-нибудь поживиться. В бывшей комендатуре было тихо и ни души. Я с двумя товарищами зашел в кабинет коменданта, на столе лежала шашка в ножнах и кругом масса разбросанных бумаг, сигарет. В подвале Алеко Афанасиади нашел немецкий карабин, много патронов, каски. В бывшем санатории Артема мы нашли россыпь немецких орденов, медалей, некоторые были в коробочках, много орденов на ленточках, солдатские ранцы, пилотки, каски, но нас все это барахло не интересовало, нам нужны были продукты, чтобы их можно было кушать. Нам повезло: кое-где оставались шоколадные плитки, банки мясных консервов, хлеб.
Сверху нам хорошо был виден весь город. Дымилась «Джалита», где-то далеко раздавались отдельные выстрелы, по небу в сторону Севастополя пролетали армады советских самолетов. Нас не бомбили, оставляя все для последнего оплота немцев.