Май всегда ассоциируется у нас с самым большим и великим праздником для нашей страны – Днем Победы. К сожалению, все меньше и меньше мы видим на улицах нашего города тех, кому мы благодарны за этот праздник, - ветеранов ВОВ. Здоровье и возраст не позволяют уже многим совершавшим подвиги на поле боя, в тылу, в оккупации, в госпиталях выходить из дома. Случайно в разговоре я услышала, что в Массандровской музыкальной школе работает учительница музыки, Александра Федоровна Шохина, которой в этом году исполнилось 87(!) лет. Быстро подсчитав в уме, что ведь она подростком застала войну, училась в тяжелое послевоенное время, а сейчас не просто пенсионерка, а работающий учитель, я очень захотела с ней встретиться и услышать ее историю.И вот я подхожу к кабинету, из дверей которого выходит юный скрипач, а в классе встречает невысокая улыбчивая женщина. Я в недоумении ищу взглядом еще кого-нибудь, по моим представлениям - седую бабушку, и уже про себя думаю, что что-то напутала или неверно услышала возраст. Начинаю, запинаясь, объяснять кто я, женщина, улыбаясь, говорит: «Вас, наверное, интересует, как я во время войны в музыкальных бригадах работала, для раненых и уходящих на фронт солдат выступала». Александра Федоровна усаживает меня за стол, и пока я достаю блокнот и ручку, засыпает вопросами : где я училась, есть ли дети, имею ли музыкальное образование, откуда родом и т.д. Настолько внимательный и искренний собеседник Александра Федоровна, настолько с ней приятно общаться, что я невольно рассказываю о себе, своих родителях, дочери. И если бы не время (через 30 минут у нее занятие с детьми), мы проговорили бы еще очень долго. Но я замолкаю и прошу ее рассказать о себе.
«Родилась я в Тамбове, папа - врач, а мама занималась воспитанием троих детей. Отец был разносторонний человек, очень любил музыку и играл на многих музыкальных инструментах, наверное, поэтому я и пошла в музыкальное училище по классу скрипки. Когда началась война, мне было 15 лет. Отец в первые 10 дней войны ушел на фронт, старшая сестра, десятиклассница Валентина, тоже отправилась на фронт радисткой, благодаря хорошему слуху была отличным специалистом. Мы с ребятами из училища сначала просто ходили по госпиталям: раненым писали письма домой, играли, пели. Затем в училище организовали несколько бригад и стали ездить по воинским частям с концертами. За нами приезжала грузовая машина, в которую садились мы, и солдаты грузили…пианино. Когда было очень холодно, нам, юным музыкантам, поверх наших пальто еще тулупы одевали. И так мы ехали за 12 километров в лес, где устраивали концерты в …землянках. Землянки были большие, метров 70 в длину, со сценой, на которую и ставили наше пианино, и мы выступали (пианино затем обратно в училище отвозили). Линия фронта проходила близко, и самое страшное было, когда наш город бомбили. В здание театра попала бомба и убила нашего однокурсника – мальчика-виолончелиста. Затем, кода наши войска двинулись на запад, наша концертная деятельность свернулась. Педагога наградили медалью, а нам выдали благодарности. К сожалению, со всеми переездами я где-то ее потеряла. У меня только осталась справка о том, что я «освобождена от оборонительных работ ввиду концертной деятельности». Когда война закончилась, я 19-летней девушкой одна уехала в Ленинград, поступила на 3-й курс училища при консерватории им. Римского-Корсакова, здесь и познакомилась со своим мужем – Владимиром Николаевичем Троецким. Он приехал с Украины. Во время войны город, где жил Володя со своей семьей, захватили фашисты, чтобы спасти свою маму – еврейку, он на стене дома большими буквами по-немецки написал «тиф» и все время оккупации не выпускал мать из дома, приносил ей продукты. А кода советские войска освободили город, он ушел с ними дальше - воевать. 14-летний мальчишка, соврав, что ему уже 18, был стрелком на танке. Не внутри боевой машины, а с оружием на броне танка, так и дошел до Будапешта. Как он мне рассказывал, самое неприятное, что было, - это шинель, которая примерзала к металлу. У него очень много и благодарностей, и наград, а вот когда мы пошли получать удостоверение участника ВОВ, нам отказали, сказали, что родившиеся, как он, в 1929 году, не воевали(!) А мы и не стали добиваться, доказывать, некогда было по инстанциям ходить: семья, работа. По окончании училища я уехала в Ялту, где на тот момент жили мои родители - отец был контужен, и для его больных легких здесь подходил климат. Мой муж продолжил образование в консерватории в Ленинграде. Я стала работать в симфоническом оркестре и совмещать с работой в музыкальной школе. Муж, талантливый скрипач, приехав в Ялту, тоже стал работать в симфоническом оркестре, и нам как молодым специалистам дали квартиру. К сожалению, война и оккупация не прошли бесследно для моего мужа, он рано ушел из жизни, 30 лет я живу без него. Более 23 лет я была завучем музыкальной школы им. Спендиарова. Когда наступил пенсионный возраст, ушла на пенсию, тогда пенсионеров не очень -то охотно держали на работе, ну ничего, думаю, - буду отдыхать. Наверное, так бы и сидела дома, превращаясь в старенькую бабушку, если бы не мои друзья и коллеги, которые все время «возвращали» меня к жизни, к работе. Сначала в Алупкинской музыкальной школе замещала свою ученицу-педагога, которая ушла в декрет, потом там и осталась работать – 10 лет. Хотя время тогда сложное было, перестроечное, и если ты работающий пенсионер, то пенсию не получаешь. Поэтому меня во вторник на работу принимали, а в пятницу увольняли – трудовая книжка в одних записях «приняли-уволили». 11 лет назад пришла работать в Массандровскую музыкальную школу и вот до сих пор здесь преподаю . У меня около 60 лет педагогического стажа. Многие мои ученики сейчас работают в оркестрах Украины, России и за рубежом. И самое главное, я каждому своему воспитаннику привила любовь к музыке, и это сделало их внутренний мир ярче и богаче».
За время нашей беседы в класс пришли ученики на занятие - Александра Федоровна успела и с мамой одной из учениц поговорить о здоровье дочери, посоветовать лекарство, сказать добрые и ласковые слова каждой девочке, рассказать мне о детях, которые у нее занимаются.
В конце беседы Александра Федоровна улыбается и добавляет: «Вот и вся, так сказать, моя небольшая биография». Я смотрю в ее искрящиеся молодые глаза и говорю мысленно: «Нет, Александра Федоровна, это не биография, это подвиг, длиною в жизнь. Мы никогда не узнаем, сколько раненых солдат выздоровело благодаря юной скрипачке, скольких бойцов вдохновила игра юных артистов на подвиги. И очень хочется, чтоб маленькие мальчики и девочки, которые сейчас учатся у нее играть на скрипке, могли через много лет рассказать своим внукам и правнукам, что учила их учительница, которая во время войны была девочкой со скрипкой в руках, помогающая солдатам с оружием в руках защищать нашу Родину!