11 июля исполнилось 90 лет Федору Кирилловичу Косюку, ветерану Великой Отечественной войны, который сегодня проживает в Ливадии. В этот день поздравить юбиляра к нему в дом пришли секретарь Ливадийского поссовета Сергей Хайдуков, депутат по этому округу Антон Кушнарев и депутат Ялтинского городского совета Елена Гутова.Гости тепло поздравили виновника торжества, пожелали ему здоровья и еще долгих лет жизни и зачитали приветственную открытку от Ливадийского поселкового головы Сергея Рубана. Вообще поссовет давно поддерживает одного из старейших жителей Ливадии: не так давно был решен вопрос с отоплением квартиры ветерана, также приобретена и новая газовая пожаробезопасная плитка.
В подарок имениннику вручили большой чайный сервиз – Федор Кириллович, несмотря на возраст и практически полную потерю зрения (результат тяжелого ранения на полях Второй мировой войны), до сих пор активен и с удовольствием принимает гостей, с которыми делится своими фронтовыми воспоминаниями и огромным жизненным опытом.
По словам самого Федора Кирилловича, секрет его долголетия прост – он не дает себе ни минуты отдыха: по утрам занимается гимнастикой, много двигается, а в свободное время надиктовывает помощнице мемуары, выдержки из которых мы и публикуем ниже.
«Два выстрела«
В ноябре 1944 года на территории Венгрии сформировали батарею из трофейных 85-миллиметровых противотанковых орудий. Меня туда послали наводчиком первого орудия. В январе 1945 года 99-ю стрелковую дивизию, в состав которой входил и наш артполк, направили на ликвидацию прорвавшейся немецкой группировки. Говорили, что в Будапеште из окружения вырвались 30 тысяч немецких солдат, которые направились к нашим тылам.
Мы окапывались метрах в четырехстах позади пехоты. Впереди ложбина, там населенный пункт, в котором стоят немцы. Ночь безлунная, только изредка в прогалинах облаков пробиваются звезды. Копаем на ощупь, грунт твердый, каменистый – трое киркуют, двое лопатами выбрасывают и насыпают бруствер. Пальцы на руках онемели от лопаты и лома. Внезапно у населенного пункта, на стороне немцев заработал мотор, потом второй, третий. Танки! Звук стал усиливаться.
Вдруг где-то впереди послышалось: «Стой! Стой!» Пригнувшись над бруствером, мы всматривались в темноту. На фоне горизонта вырисовывались силуэты людей. Они быстро приближались. – Пехота наша драпает, - определили мы и, не сговариваясь, бросили кирки, схватили карабины и стали стрелять в воздух.
- Стой! Куда! Назад! – но на нас никто не реагирует. Можно было понять эту напуганную массу людей, сорвавшуюся с места и оголившую часть фронта, – немец неожиданно начал массированное наступление. Людей уже было невозможно просто остановить. И тут внезапно сама собой пришла мысль – нужен выстрел из орудия поверх голов, который напугает, остановит позорное отступление, покажет, что они не одни, что их поддерживает артиллерия.
Я довернул и приподнял ствол орудия, чтобы снаряд прошел метрах в трех над землей, заряжающий закинул снаряд – один за другим прогремело два оружейных выстрела, заглушив всю перестрелку. Где-то впереди, в расположении немцев, послышались взрывы. Сильные воздушные волны от низко пролетевших снарядов, длинные вспышки пламени со ствола орудия и оглушительный громовой звук выстрелов сделали свое дело. Бежавшие попадали на землю. Перестали гудеть немецкие моторы. Наступила полная тишина.
К нам подошел сержант, вытирая лицо пилоткой. – Спасибо, братцы, выручили. Вы даже не представляете, какую услугу вы нам оказали. Мы с командиром первого взвода ничего не могли сделать: паника – страшное дело! У нас вчера пополнение пришло, много ребят с двадцать шестого года, не воевали еще, вот и испугались немецких танков, - объяснил он.
Постепенно пехотинцы, пришедшие в себя, поднимались и уже бегом возвращались на свои позиции – ситуация была спасена и плацдарм так и не отдан врагу.