Житель Ялты не имеет документов, удостоверяющих личность, а чиновники делают все, чтобы он их не получил

О своем предназначении — служить людям — многие чиновники забывают сразу же после того, как занимают теплое место. А ведь, по сути, чиновник — наемный специалист, его нанимают на работу налогоплательщики — все те же граждане, за счет своих пенсий и зарплат оплачивающие его услуги, порой сомнительные, порой медвежьи. Семья Рева из Кореиза сталкивалась с равнодушием государственных служащих не раз. Сегодня младший член этой семьи, Семен, болеющий тяжелым психическим заболеванием, не имеет ни паспорта, ни статуса инвалида, положенного ему по закону, ни пенсии. Чиновники не желают помочь парню, попавшему в беду.

Пошел «в отказ»
Семен Рева попал в длинные руки правоохранителей в восемнадцатилетнем возрасте по обвинению в краже. Якобы на него указала отдыхающая одного из санаториев, которая шла на процедуры в тот момент, когда парень якобы выхватил у нее из рук сумочку и скрылся. Ничего особо ценного там не было, разве что мобильный телефон. Тем не менее Семена милиционеры «вычислили» в тот же день и забрали в райотдел из чужой квартиры. Поясним, что в качестве исполнителя он им очень подходил: парень с шестого класса не ходил в школу, летом подрабатывал где мог. Правда, ни соседи, ни бывшие учителя на парня не жаловались, отмечали только, что он всегда был спокойный и замкнутый.
Мама, впрочем, за несколько месяцев до задержания сына стала замечать у него странности, а последней каплей стал его необъяснимый поступок: он ни с того ни с сего порезал все вещи своей старшей сестры. Спросили: ну, зачем? Ответил: не знаю. Мать обратилась за консультацией к врачу в психоневрологический диспансер, доктор предложил написать заявление, чтобы парня положили на обследование, сказала: как будет дома, приедем и заберем в стационар. Но попробуй, вылови парня дома.
В общем, на момент задержания за кражу врачи так и не успели обследовать молодого человека. Зато правоохранители не только успели задержать Семена, но и к одной краже «присовокупили» еще два эпизода — якобы кражу еще у одной курортницы и пропажу кошелька с деньгами у соседки. После «беседы» с милиционерами парень не только признался в совершении преступлений, но даже написал заявление об... отказе от участия в следствии и судебном процессе защитника — мол, свои права буду защищать сам. «Какие права? — взывала к сыну мать, — ты же только шесть классов отучился, что ты об этом знаешь?» Да, видно, правоохранители, под чью диктовку явно писал заявление молодой человек, об этом знали неплохо — отсутствие в деле защитника позволяет скрыть немалые огрехи следствия, что впоследствии и случилось.
На процессе Семен не просто путался в показаниях, а не помнил ни одной подробности краж, на вопросы суда отвечал большей частью «Я не знаю». Но странности в поведении обвиняемого, как и заявление матери о том, что нужно провести психиатрическую экспертизу, отзыва у судьи не нашли: Семен получил четыре года по делу, в котором не было фактических и прямых доказательств.
Мать написала апелляционную жалобу на приговор ялтинского суда, приехала в назначенный день в апелляцию, а сына почему-то не привезли — сказали, мол, от участия в процессе он отказался. О том, что ни от чего он не отказывался, стало известно только после свидания с мамой. Но суд уже состоялся и подтвердил приговор, вынесенный ранее.
Впрочем, не о приговоре сейчас речь — дело прошлое, поскольку события, повлекшие за собой заболевание и инвалидность парня, имели место в далеком уже 2003 году.

Хождение по мукам и инстанциям
Вроде как отбывать наказание Семена оставили в симферопольском СИЗО, по крайней мере, там он отсидел почти два года, работал в хозобслуживании и ни в чем предосудительном, похоже, замечен не был. Но в марте 2005 года его внезапно отправили отбывать наказание уже в колонию города Торез Луганской области. А через три месяца колонийское начальство вдруг вызвало мать Семена и заявило, что его освободили от отбывания наказания по состоянию здоровья. Что это было — амнистия или условно-досрочное освобождение — женщина так и не узнала по сей день. Да и о состоянии здоровья сына ей никто никаких подробностей не сказал — сказали, что есть у него «странности»: мол, работать не хочет, сядет и сидит часами. Насколько известно, подобные странности не являются основанием для выхода на свободу, но правды женщина так и не узнала.
После освобождения Семена мать уговорила его лечь на обследование в психиатрическую больницу, где врачи поставили парню диагноз, с которым он, видимо, был и осужден, и отбывал наказание, — вялотекущая шизофрения. Теперь перед матерью стояла задача — собрать документы для получения сыном инвалидности, но это оказалось не так просто — она несколько раз готовила пакет нужных справок, и несколько раз попадала в непредвиденные ситуации.
Главная загвоздка — отсутствие паспорта у Семена: к восемнадцати годам его у парня не было вообще — не получал. Каким-то удивительным образом о юноше «забыли» и в отделе образования, и в военкомате — в общем, даже под суд он пошел без документа, удостоверяющего личность. Но как только женщина собрала справки, дома случился пожар — поджег сосед, сгорели и вещи, и часть документов, семья из четырех человек ютилась в летнем сарайчике соседки, потом — на чердаке. Несмотря на это, мать Семена продолжала готовить документы на его «ресоциализацию» — но… обокрали жилище, тот самый чердак — начинай все заново.
Потом семья погорельцев получила однокомнатный подвал на четырех человек, один из которых серьезно болен — но местные власти сказали: берите что есть. Наконец, удалось и пакет документов собрать для Семена — выписку из истории болезни, свидетельские показания «для установления личности». Пришла в милицию, чтобы оформить паспорт, а там говорят: а идите-ка вы в военкомат, наладьте там отношения. В военкомате женщине говорят: по возрасту ваш сын уже вроде как и не наш подопечный, но «белый билет» не дадим. Мол, его нужно класть в психиатрическую больницу на обследование, но уже по направлению военкомата, а выписка ваша — это филькина грамота. Так что направление мы вам дадим, а дальше — берите и везите в больницу. Легко сказать! Во-первых, у парня по сей день нет паспорта, а во-вторых, знает ли кто в военкомате, как трудно госпитализировать больного с шизофренией? Кстати, с уже вполне официально установленной.
Несомненно, в военном комиссариате пытаются спрятать свои промахи — ну, как у них «пропал» ранее потенциальный призывник? Почему за все это время они не поинтересовались его судьбой? А теперь вроде и вынуждены признать непригодным к воинской службе, но задним числом. Да еще внести поправки в массу документов, где он все эти годы должен был числиться.
В итоге у Семена по-прежнему отсутствуют паспорт, статус инвалида, пенсия и здоровье. Вот только никому до этого дела нет, кроме матери. Но что она может одна?

Ванда ЯЗВИЦКАЯ "Крымский ТелеграфЪ"
фото Архив "Крымский ТелеграфЪ"
материал опубликован в "КТ" № 147 от 09 сентября 2011 года