Милицейский генерал Геннадий Москаль, похоже, лично стоял у истоков беспредела в симферопольском СИЗО, а теперь жалуется

Генерал Москаль — автор не одного скандала, связанного с крымскими правоохранительными органами, которыми он уже давно не руководит: то он усиленно доказывал в 2007 году, что по Крыму бродят «не менее 50 маньяков», то активно вмешивался в ход и без того неудачного следствия по делу о гибели севастопольских школьниц. Сейчас Геннадий Геннадьевич ведет активную работу по «раскрытию» криминальных «тайн» симферопольского СИЗО. Хотя, как выяснилось, эти «тайны» перестали быть таковыми несколько лет назад, а вот сам Москаль, судя по фактам, лично стоял у истоков нарушений режима в этом учреждении. Так чего ж на зеркало пенять?

«Красное» и «черное»
В недалеком, даже постсоветском прошлом наш следственный изолятор считался одним из самых режимных учреждений (в смысле его соблюдения), тогдашние зеки прекрасно знали, что СИЗО «красное», то есть порядок в нем администрация контролирует и нарушать не позволяет. Здесь соблюдались все правила и инструкции, что, в общем-то, позволило пережить даже самые сложные времена и при этом обойтись без бунтов.
Работавшие ранее в этом «скорбном» учреждении профессионалы тогда оказывались то без зарплаты, то без финансирования питания для осужденных — временами государство об этом «забывало». Администрация выкручивалась как могла: брали у сельхозпредприятий продукты в долг, потом шли путем погашения долгов предприятия перед государством — в общем, взаимозачеты. И работали тогда сотрудники, как говорится, не за страх, а за совесть. Но вот порядок (режим) соблюдался безусловно: если сейчас рассказывают об открывающихся на ночь камерных дверях, то еще лет десять назад за открытую без причины «кормушку» (окошко в двери для подачи пищи) сотрудник изолятора мог быть и уволен — не положено. Да и занятия для личного состава проходили систематически по разным направлениям: соблюдение прав человека, применение спецсредств и так далее. Причем на одного-двух молодых сотрудников приходилось по пять старослужащих, у которых было чему учиться — неопытный работник смотрел, как они себя ведут с арестантами, делал свои выводы: бояться тут нечего и некого. Вот и получалось, что еще несколько лет назад на смену в изолятор заступали всего семь человек, а сегодня — около тридцати.
Да и подавляющее большинство запрещенных предметов (деньги, ножи, наркотики) изымались при первом же обыске при поступлении в СИЗО. Так и арестанты понимали, что здесь все «по-взрослому», и при каких-либо нарушениях поблажки не будет. Между прочим, на то время оперативные сотрудники изолятора в помощь органам внутренних дел раскрывали около 400 преступлений в год не сходя с рабочего места — вполне объяснимо, потому что до 1998 года СИЗО, как, впрочем, и все остальные места лишения свободы находились под юрисдикцией МВД. То есть делали одно, на тот момент общее дело.

«Договоримся?»
Конечно, пришедшего в Крым в 1997 году в качестве начальника милицейского главка генерала Москаля такое положение изначально устраивало. И отделению тюремной системы от МВД он отнюдь не порадовался — раскрывать преступления стало сложнее. Всем, но не ему — не секрет, что Геннадий Москаль в период борьбы с крымским бандитизмом был наделен (как оказалось, на время) особыми полномочиями. Именно с его подачи в изоляторе, рассчитанном на содержание около полутора тысяч заключенных, оказалось более трех (!) тысяч содержанцев. Несмотря на то, что в камерах устанавливались трехъярусные «шконки», спальных мест все равно не хватало — на третьем ярусе зеки мостились, как воробьи на жердочке, спали по очереди. В камере на 25 человек находилось одновременно до шестидесяти.
Но вот спорить с генералом для начальства изолятора было делом бесполезным — по негласным звонкам из прокуратуры оно было вынуждено игнорировать все инструкции в отношении содержания арестантов, перекрывая все допустимые нормы. И все потому, что Москаль убеждал вышестоящее руководство — так надо, очищаем Крым от бандитизма. Так что начало первым серьезным подвижкам в борьбе с нашим разросшимся тогда криминалитетом можно связать с оперативной информацией, полученной работниками тюрьмы от «закрытых» тогда членов ОПГ. А они в душевных беседах с операми или просто в камерах «сливали» много интересного и полезного для дальнейшего раскрытия даже неизвестных на тот момент преступлений.
Правда, была у этой медали и обратная сторона: зек не дурак, и «колоться» станет исключительно в обмен на некоторые привилегии. А вот какие именно — решал сам генерал: то ли это обещание приговора «ниже нижнего предела», то ли «лучшая» камера (в переполненном-то изоляторе!), то ли «диетпитание» (все лучшее — стукачу). Говорили, что с некоторыми особо ценными для генерала зеками сотрудники были вынуждены носиться, как дурень с писаной торбой — выполнять их желания буквально по щелчку. И на тот момент Геннадий Геннадьевич это только одобрял. Но для «избранных» им субъектов. Забыл, наверное, и потому нынче балует, выкладывая в интернете фотки гуляющих на нарах братков: вот, мол, как низко пали пенитенциарные правоохранители, любой каприз зеков за деньги выполняют. Грешно, конечно, за это деньги брать — при Москале «подопечные» арестанты получали такие «излишества» бесплатно, просто по генеральскому распоряжению.

По жизни или по понятиям?
Беда в виде не побежденного (будем надеяться, пока) беспредела пришла с двух сторон: во-первых, в связи с пенсионными изменениями ушли «на гражданку» многие старослужащие, профессионалы, которых заменили неопытные сотрудники. Во-вторых, исчезло из направлений работы со спецконтингентом понятие «развенчание» криминальных авторитетов. А те, почувствовав слабинку, сразу стали использовать это в своих интересах, стали подкупать сотрудников, крутя, по сути, «свое кино». И если мы определились, что началось все (беспредельное) с Москаля, то продолжилось попаданием на нары двух крупных крымских бизнесменов, которые быстро нашли общий язык с руководством учреждения. Младшие сотрудники, зная об этом, тоже стали искать источники «дохода». Что уж тут говорить — одному из таких «младших» был подарен мотоцикл стоимостью около 20 тысяч долларов, который тот, приезжая на работу, не стеснялся парковать возле тюрьмы. По закону — проверь источник дохода и уволь работника. А по «понятиям» — грабь награбленное.
Кстати, о понятиях: по мнению бывших сотрудников СИЗО, нынешний «авторитет» Ариец в прошлые времена никакого бы себе авторитета у зеков не заимел, просто у нынешних сидельцев деградировали даже «понятия». Ведь настоящий (классический) «авторитет» не имел права ничего делать в свою пользу — только в интересах всей тюрьмы. На сделку с администрацией такой зек идет ради сидельцев. Вернее, шел. Сейчас имидж «авторитета» создается искусственно, и работают такие арестанты на себя.
Говорят, что многие из сотрудников системы боятся угроз со стороны спецконтингента — мол, расправятся или с ним, или с семьей. Блеф, существующий только в сериалах. Сами подумайте, ну, зачем зеку новый срок мотать из-за «поганого» тюремщика? Не было таких случаев. А вот милиционеры, прокуроры, судьи испытывали на себе «криминальный» наезд.

Как заставить «покраснеть»?
По мнению некоторых бывших сотрудников изолятора, поломать систему застоявшегося беспредела вполне возможно и в довольно сжатые сроки. В первую очередь для этого нужно, чтобы руководство (даже самое высокое) заходило на корпус и там работало. Даже просто стояло в коридоре и наблюдало за соблюдением режима сотрудниками — вот тогда они и будут делать то, что надо. И никто ничего запрещенного не занесет и лишний раз камеру не откроет.
Кроме того, следует стимулировать работу подчиненных — нормальную зарплату платить, в этом случае стоит вернуть в систему профессионалов, уволившихся по причине пенсионных реформ, а отнюдь не запятнавших себя.
А вот работу с сидельцами стоит ужесточить, установить прослушку телефонных разговоров, применять законные действенные «воспитательные» меры в виде карцера — бунтарей и «смотрящих» (авторитетов) стоит сажать на хлеб и воду. Если «козырной» зек пожалуется, ему и ответ готов: ты же в «авторитете», должен терпеть. Не все же плюшками баловаться.
Говорят, месяца (в таких условиях) будет достаточно для того, чтобы СИЗО превратился почти в детсад «Ромашка».

Ванда ЯЗВИЦКАЯ, «Крымский ТелеграфЪ»,
фото Архив «КТ»
Материал опубликован в газете «Крымский ТелеграфЪ» № 155 от 4 ноября 2011 года
Еще статьи:
«Стрелка» воров под оперативным прикрытиемТюрьма — не воляТишина должна быть в библиотеке!..Носители-нарушителиИз тупика преступлений выход есть